Испанская партия - Борис Орлов

- По сообщениям из Советской России Сталин намерен отправить в Испанию три корпуса. Пехотный, механизированный и авиационный.

- Ваше лордство, позвольте. Три корпуса - вы представляете, сколько это народу и техники? Чем перевозить будут?

- Кораблями, разумеется, - первый лорд Адмиралтейства позволил себе пошутить.

- Считайте тоннаж, милорд. Исходя из, примерно, сорока четырех тысяч человек в пехотном корпусе, до пятнадцати тысяч - в механизированном, и до восьми тысяч - в авиационном. Ну, и техника... На чем они будет перевозить?

- Способность русского транспорта к быстрой переброске такой массы войск и снаряжения вызывает обоснованные сомнения, милорд, - поддержал Чэтфилда контролер флота сэр Чарльз Адам, Третий морской лорд.

- Однако, милорды, - вмешался в разговор приглашенный военный министр Купер. - Если конвой дойдёт и высадится, то большевики начнут воевать с мерзкими бошами и гнусными итальяшками, которые, в последнее время, пытаются что-то там изображать в Средиземном море. При любом раскладе мы - в выигрыше, милорды.

- Вряд ли, господин министр, - Первый морской лорд позволил себе снова усмехнуться. - У Советской России не хватит флота, чтобы поставлять по морю все необходимое для снабжения войск, а по суше - Германия элементарно закрывает границы. Мне вообще интересно: где они найдут достаточное число кораблей для перевозки войск?

- Необходимо около десяти тысяч тонн на перевозку одного полка со всеми запасами и службами, - небрежно заметил первый лорд Адмиралтейства. - А у большевиков весь тоннаж - примерно один и семь десятых миллиона тонн. Вычтите то, что находится на Черном море и Тихом океане, и вы поймете, дорогой сэр, что это - безнадежная затея...

- Значит, у нас нет повода мешать этим самоубийцам, - сказал лорд Чэтфилд. - Пусть себе плывут. Можно даже отправить "Родней" и "Глориес" с сопровождением, чтобы они проследили, как бы злые колбасники не обидели малышей по дороге...

- А потому, - подвел итог Сэмюэль Хор, - можно оставить этих детишек в покое. Пусть себе развлекаются...

12.15 (по Гринвичу), 02 апреля 1937 г., Париж, Елисейский дворец

- Господин президент, позвольте представить вам нового посла Советского Союза. Мсье Суриц Яков Захарович. Вот его верительные грамоты.

Альбер Лебрен, пятнадцатый президент Французской республики, вежливо склонил голову, когда крупный человек с пышными усами подошел к нему и вручил перевитые шнуром документы. Собственно, они оба: и президент, и посол понимали, что это - всего лишь визит вежливости и дань этикету. Президент Франции не имел серьезной реальной власти - всем заправлял премьер-министр. Представление можно было бы считать и законченным, тем более, что у Лебрена начались почечные колики, оставшиеся в качестве памяти о Верденской битве и сырых окопах фронта. Но Блюм собирался сказать еще что-то, и это "что-то" будет наверняка неприятного свойства. Президенту чем-то был симпатичен этот с виду добродушный усач - посол, и чтобы оттянуть момент, когда влезет настырный премьер, он решил поговорить с Сурицем. Приняв грамоты и передав их адъютанту, Лебрен внезапно спросил:

- А как поживает прежний посол, мсье Потемкин?

Он что-то слышал, что у большевиков опять началась борьба за власть, и, возможно, "мсье Потемкин" сейчас сидит в кровавых подвалах ГПУ. А он вполне искренне симпатизировал русскому...

- Благодарю вас, господин президент. Товарищ Потемкин назначен первым заместителем народного комиссара иностранных дел. Он, кстати, очень тепло отзывался о вас и о вашей политике примирения противоборствующих сил в правительстве...

- Господин президент, - Леон Блюм смотрел на главу Республики своими слегка выкаченными, маленькими глазками. - Господин посол принес официальный запрос о пропуске гражданских самолетов следующих из России в Испанию, а также о дозаправке и техническом осмотре их на нашей территории.

Лебрен поморщился. Он не любил Блюма и как социалиста, и как еврея. Блюм заигрывает с красными, Блюм постоянно уступает требованиям профсоюзов, Блюм готов поставлять оружие коммунистам и анархистам в Испании. Но, кажется, здесь он зашел слишком далеко...

- А что это за самолеты, господин посол? - поинтересовался президент.

- Это большие невооруженные самолеты, которые используются у нас на Севере, там где мало дорог - спокойно ответил Суриц. - Мы полагаем, что правительство Испанской республики может использовать их, например, для эвакуации раненых, или для перевозки пассажиров между изолированными друг от друга районами, контролируемыми правительством Испании. В Советском Союзе они обозначаются Г-2 - "гражданский самолет второй".

- Их возможно использовать в качестве военных? - спросил Лебрен.

- Увы, Ваше превосходительство, - вмешался в разговор министр авиации Пьер Кот. - Любой самолет, даже самый мирный, можно использовать в боевых действиях. Хотя бы для того, чтобы сбросить его на головы противников...

Лебрен смеялся над шуткой Кота, а сам смотрел на министра национальной обороны и войны Даладье. Тот несколько раз порывался что-то сказать, но в последний момент ловил на себе взгляд то премьера, то министра авиации, и тут же оставлял попытки вмешаться.

- Вы что-то хотели сказать, Эдвард?

Услышав свое имя, Даладье вздрогнул, как от удара, затравленно огляделся, сглотнул...

- Нет, ничего, господин президент. Может так случиться, что наши аэродромы будут не в состоянии принять столь большие самолеты и...

- Ерунда! - махнул рукой Кот. - Наши аэродромы могут принять любые самолеты. С этим проблем не будет...

Почки болели все сильнее. Лебрен вздохнул:

- В таком случае, я не вижу причины отказать вашему правительству, господин посол. Я отдам соответствующие распоряжения... - и кивнул, показывая, что аудиенция закончена.

11.00 (по Гринвичу), 04 апреля 1937 г., Женева, Дворец Наций

Яркое весеннее солнце вызолотило белоснежные стены уже почти достроенного комплекса штаб-квартиры Лиги Наций. Большая часть служб, в том числе - Секретариат и Совет уже перебрались сюда, в Женевский парк Ариана, в охваченный колоннадами и портиками дворец.

Заседание Совета Лиги сегодня должно было начаться с официального заявления представителя Союза Советских Социалистических Республик. Большевики лишь недавно вступили в Лигу и пока ничем особым себя не проявляли, но вот второго апреля...

Второго апреля в Секретариат Лиги Наций было подано ходатайство о заявлении представителя СССР, народного комиссара иностранных дел СССР Литвинова. И вот теперь представители постоянных членов Совета - Великобритании, Франции, Италии и Японии, а также четырех избранных членов - Британской Индия, Испании, Доминиканской Республики и Аргентины с интересом ожидали: что именно желают сообщить миру большевики?