Это вам не сорок кошек! - Наталья Сергеевна Филимонова

Я мысленно перебирала в памяти виденных накануне подопечных приюта.

— Пойдемте, — вздохнула в конце концов. — Посмотрите сами…

…Может, сказать, что у нас совсем нет никого подходящего? А вдруг и в самом деле этот грубиян-тролль будет очень заботливым хозяином зверю? Такое вполне случается. Бывает, человек с людьми ведет себя совершенно по-свински, а своего кота или собаку просто обожает и буквально на руках носит. И никому в обиду не даст. Да и вообще, если мне лицо посетителя не нравится, это ведь не повод…?

Тролля по имени господин Рорх я повела прямиком к вольерам с хищниками, по пути размышляя. Пожалуй, мантикора Василиса более или менее соответствовала всем критериям — она не бронированная, но обидеть ее сложно… и сама она точно никого не обидит. Но ведь как не хочется отдавать подлизу Ваську противному троллю!

Впрочем, тролля Василиса не впечатлила.

— Эта дохлятина⁈ — скривился он. — Хищник⁈ Пха!

Откровенно говоря, я даже испытала облегчение.

— Опять он! — услышала я шепот, когда чуть приотстала от Рорха, и обернулась. Меня догнала Карила — одна из лаборанток ветклиники.

Лаборантов там было двое — красавица-блондинка Карила и тощий сутулый юноша в очках, чье имя я так и не запомнила вчера, когда мне его представили. Вообще-то оба они были дипломированными ветврачами, но Ягубов взял их пока только на стажировку. Судя по всему, как начальник он — сущий зверь. Несмотря на беготню с сачком. Оба лаборанта у него ходили по струнке, а о своем шефе говорили не иначе как с благоговением.

— Он что, уже приходил? — я отстала от тролля еще на пару шагов, чтобы расспросить Карилу.

— А как же! — та еще больше понизила голос и торопливо зашептала, — ты что, в зеркале отзывы о приюте на Лирку не читала?

Девушка нервно одернула подол своего снежно-белого медицинского халата.

— М-м… — вообще-то я толком еще не научилась пользоваться информационными зеркалами. Похоже на Интернет, но все же не совсем то же самое. — А что?

— Он уже раз пять приходил, — Карила затараторила со скоростью по меньшей мере пятьсот слов в минуту. — Всех наших зверей наизусть знает. И все ему не такие. А потом такие отзывы писал! И персонал у нас хамит и ничего не знает, и грязно, и тупые тут все, и животные какие-то задохлики непонятные, в дом взять стыдно, и может, их тут даже не кормят, и вообще… в общем, каких только гадостей не начитались уже. Я как-то его профиль посмотрела — так он обо всех местах, где бывает, в зеркало такие отзывы пишет. Как будто специально ходит в харчевню не чтобы поесть, а чтобы потом написать, что там тараканы и разносчица в передник сморкается, а жаркое тухлое. Вот и про нас… — Карила закусила губу. — А ведь многие верят! И ведь, что поразительно! С ним как-то жена приходила. Так госпожа Рорх — милейшая тролльша! И муж он, говорит, замечательный. И отец. И работник прекрасный. Она, бедняжка, вообще в толк взять не может, почему их из любой харчевни выгнать пытаются, она-то его гадостей не читает…

Глубоко негодующе вздохнув, Карила покрепче стиснула руку на длинной рукояти огромного сачка, и я наконец обратила на него внимание.

— Слушай, а что вы сачком-то…

— Ой! — прервала меня лаборантка и, распахнув глаза, тоже уставилась на сачок в своей руке, будто только теперь о нем вспомнила. — Извини, мне пора!

Ничего не объясняя, она сорвалась с места и, свернув с дорожки, побежала по траве, размахивая сачком.

Я проводила девушку взглядом и пожала плечами. Что бы все эти ветеринары ни ловили сачком, это сейчас не так уж важно. Главное — у меня появилась идея насчет питомца для господина Рорха!

Все дело в том, что во время вчерашней экскурсии профессор Кирреску ну очень явно не хотел меня пускать в дальнюю часть распределительного центра. Причем удивило это не только меня, но и принца Лиама.

…А потом — по отчаянным взглядам, которые профессор бросал на меня, повышенной вежливости к моему спутнику и другим мелким признакам — я вдруг догадалась, что пускать он не хочет именно принца. Хуже того — Его Высочество об этом тоже догадался. И закономерно пожелал ту самую часть распределителя проинспектировать.

Собственно, ничего такого уж криминального — лично на мой взгляд — там не обнаружилось. Просто еще пара зверушек. Только, похоже, они не значились на балансе. И вообще не относились к ведению приюта.

— Видите ли, — заметно нервничая, пояснял профессор, — поскольку я здесь на сугубо добровольных началах, руководство приюта всегда шло мне навстречу в некоторых вопросах…

— Руководство приюта — это я, — деликатно напомнил Его Высочество.

— Ээээ… мда, — слегка смутился профессор. — И я уверен, что вы всегда были готовы пойти навстречу науке! Понимаете, некоторые звери… они не бездомные одомашненные… и не редкие… но представляющие интерес для науки! И ввиду сложности их изучения в естественной среде обитания я…

— То есть это дикие звери? — ледяным голосом переспросил принц.

— Н-не совсем…

— Я запуталась, — честно сообщила я. — Так они дикие или домашние?

— Они… — профессор продолжал страдальчески мяться, — ммм… в некотором роде… я бы сказал — паразитические. Даже, в некотором роде, возможно… карантинные.

Кажется, брови у меня и принца взметнулись одновременно.

— Так я не понял, — осторожно уточнил Лиам Наорский, — вы кормите их за счет приюта?

— Ни в коем случае! — с жаром возразил профессор. — Это было бы совершенно невозможно! И более того — абсолютно аморально!

Мы с принцем переглянулись и воззрились на него еще более внимательно.

А профессор, тяжко вздохнув, заговорил тем самым своим особенным тоном, который упорно напоминал мне о незабвенных интонациях Николая Дроздова.

— Перед вами, господа, уникальный экземпляр адской белочки. Уникальный, как вы понимаете, не в силу редкости, а в силу того, что изловить это создание крайне сложно…

Адская белочка, сидевшая в клетке с толстыми металлическими прутьями, совершенно соответствовала своему названию. Она была крупной, рыжей и пушистой… а еще у нее были горящие алые глаза и исключительно