Горячие ветры Севера. Книга 3. Закатный ураган - Владислав Русанов

– Как поход в сортир. Слушай, я тебе рассказывал историю? Умирает старый ардан. Вокруг вся семья собралась…

– Прошу, барон Берсан, давай в другой раз, а? – почти взмолился жрец Храма. – Что-то ты слишком веселый сегодня.

– Ха! Квартул, сегодня моя невеста станет королевой. Что ж мне не радоваться?

– Помнится, кто-то говорил мне, что хочет получить корону с бою, а не в приданое или по наследству.

Валлан нахмурился:

– Я не понял, чародей. Ты не рад, что ли?

– Почему же, рад…

– Да? Ну, гляди мне…

– Да рад я, рад. Только не стоит от радости плевать на заботы и беды королевства.

– Заговорщиков казним. Сегодня же. Бунты подавим. Не далее чем в порошнике. Пускай дороги чуток подмерзнут. И телегам обозным сподручнее, и конница незаморенная подтянется. Кейлина… – Валлан все же понизил голос. – Кейлина тоже придушим. Ну что он за силу наберет? Сотню? Ну, две… Ладно, пускай пять. Да я петельщиков прямо сейчас вполовину больше выставлю. Причем отборных воинов, не чета его сброду!

– Хорошо, если так. Буду молиться Сущему Вовне, чтобы бунты не заполонили страну…

Прерванный на полуслове звуком осторожных ударов в двери, он замолчал и взглянул на собеседника.

– Кого еще стрыгаи на крыльях принесли? – рыкнул Валлан. – Заходи!

Двойные створки распахнулись. Через порог шагнул чернявый петельщик с седыми висками и нашивками полусотенника. Его лицо выражало крайнюю озабоченность.

– Полусотенник Крег, мой капитан, – гвардеец поднял кулак правой руки до уровня плеча, отдавая честь.

– Что такое? Быстро говори!

– Гонец с западных рубежей, мой капитан.

– Ну?..

– У него послание к тебе от барона Даглана.

– Веди. Да быстро!

Петельщик высунулся в коридор, проорал:

– Заводи!

Вошло еще трое. Два гвардейца поддерживали под локти едва стоявшего на ногах человека в черном табарде с вышивкой на груди – черный медведь, стоящий на задних лапах, на фоне белого щита. Герб Дагланов. Одежду и лицо баронского дружинника покрывала грязь, сапоги на всю высоту голенища измараны засохшей конской пеной.

Валлан насупился еще больше и поднялся с табурета, скалой нависая над вошедшими воинами:

– Что за кикиморовы шутки? Что случилось?

Гонец открыл покрасневшие, воспаленные веки.

– Барон Берсан?

– Да! Я, я! Кто ж еще?

– Тебе письмо от барона Даглана, защитника западных рубежей… – ладонь воина скользнула за пазуху, извлекая на свет перемотанный бечевой клочок пергамента.

– Прими, – кивнул Валлан полусотеннику.

Крег повиновался, бережно забрал из дрожащих пальцев гонца письмо, протянул его капитану.

– Ему, – дернул щекой Валлан, указывая на Квартула, а сам шагнул ближе к дружиннику с западной границы. – Что стряслось? На словах что велел барон передать? Ну?

Петельщик слишком хорошо знал Даглана. Обросший черной бородой, как и служивший гербом многим поколениям его предков медведь, такой же угрюмый и обстоятельный, предводитель баронского ополчения не доверил бы всего послания чернилам и выделанной телячьей коже.

Гонец набрал воздуха в грудь.

– Веселины начали войну…

– Что?! – взревел Валлан, сжимая кулаки.

– Веселины начали войну. Вторглись в Спорные земли. Им не нужна добыча. Они жгут наши поселения, убивают всех… И скотину тоже. Разрушено три форта. До основания. Гарнизоны вырезаны. Веселая Горка и Три Петуха в осаде, но еще держались… – Дружинник помолчал, пошевелил губами. – Четыре замка захвачены с налету. От десятка баронов нет вестей.

– Как так! Почему? – Капитан петельщиков в сердцах грянул кулаком по стойке с алебардами. Она с грохотом опрокинулась, оружие со звоном запрыгало по каменному полу.

– Не могу знать. Даглан просит помощи. Я скакал три дня. Загнал пять коней…

Усилием воли Валлан взял себя в руки:

– Ладно, воин. Ты с честью исполнил долг, – махнул рукой петельщикам. – Накормить, напоить, уложить спать. Как проснется, Крег, скажешь Нувелю, я передавал-де, десяток корон пускай отсыплет.

– Слушаюсь, мой капитан, – полусотенник дал знак своим, и гонца увели. Точнее, унесли – сомлевшие от долгой скачки ноги ему почти не повиновались.

Капитан повернулся к жрецу, который сломал печать и разглядывал пергамент, повернувшись спиной к окну.

– Ну?

– Все как он и сказал, – озабоченно отвечал чародей. – Тут названия сожженных фортов и имена погибших, предположительно баронов. Даглан собирает ополчение, но боится, что их разобьют поодиночке.

– Три стрыгая и бэньши!

– А не нужно было королевскому дядьке глаза выкалывать и руки послам рубить, – веско проговорил Квартул.

– Учить меня он будет! – вновь вспылил барон, но осекся, замолчал.

Тишину прерывало лишь сопение чародея – местная промозглая осень наградила привыкшего к теплому климату южанина-озерника сильнейшим насморком. Он продолжал теребить губу и водил ногтем по строчкам на листке.

– Теперь Властомиру, курва его мать, только дай порвать, – хрипло буркнул наконец будущий принц-консорт.

– Вот-вот, – согласился Квартул. – А у нас южный бунт на шее камнем висит, да шурин твой на северо-востоке воду мутит…

– Я его голыми руками порву! Честную сталь не измараю! На одну ногу наступлю, за другую дерну!

– Кого? Властомира или Кейлина?

– Обоих! – Валлан врезал с размаху кулаком по столу. Мечи подпрыгнули и жалобно тренькнули.

– Хватит мебель ломать, – чародей опасливо отодвинулся вместе с табуретом. – Что делать думаешь?

Петельщик заходил по комнате, как пойманный волк по тесной клетке:

– Перво-наперво, собирать баронские дружины под копье. Глашатая в Восточную марку. Пусть Торкен Третий поднимает своих баронов и ведет на юг. Бунт подавить. Пускай пообещает каждому дружиннику рыцарский лен в южных землях, а каждому рыцарю – баронскую корону…

– Разумно, – усмехнулся Квартул. – А потом юг будет бунтовать еще два поколения.

– Плевать! Лишь бы подавил. Торкен справится. Я видел маркграфа в деле. А мы встретим веселинов.

– Может, попытаемся договориться? Отдадим Спорные земли. Пошлем кого-нибудь постарше на переговоры.

– С бородачами-лошадниками я еще не договаривался! – вспыхнул Валлан, остановился, перекатываясь с пятки на носок. – Да и не пойдет Властомир на переговоры. Он горло перегрызет за Зимогляда.

– Значит, раньше надо было по чести договариваться, – жрец пожал плечами. – Что уж теперь…