Ферма механических тел - Катерина Мелех

Роль, которую он уготовил для меня в «Калавере», я не оспаривала. Неконструктивно. Признаться, что я понятия не имела о языке цветов? Так незнание не освобождает от ответственности. Истерить, что пользоваться чужой необразованностью бесчестно? Ну, я же не идиотка, чтобы требовать джентльменства от мафиози. Благородные бандиты только в бульварных романах встречаются. К тому же, с точки зрения двуличных дроу, все как раз максимально честно.

Так что я посидела какое-то время в прострации, переваривая новость о назначении меня на должность инкубатора для наследников сильнейших хунгана и медиума в Тагарте. Решила, что подписываться на такое пока не готова даже за обещанную защиту от тайной полиции. И принялась потихоньку выкупать себя из собственности гангстера, одновременно закидываясь волшебным отварчиком петрушки.

Цветы я приняла, значит, на предложение согласилась. Пусть так. Но сроки исполнения «соглашения» не оговаривались. Так что ко мне никаких претензий. Я фыркнула, мысленно поблагодарила приютское детство и войну за привитое умение выживать и сосредоточилась на часах.

Разобрала на винтики, собрала заново, разобрала еще раз. Не нашла ничего, что указывало бы на связь с астралом. Покрутила перед глазами позолоченный циферблат. Задумчиво уставилась на стальную подставку.

Может быть, я чего-то не замечаю из-за ограниченности восприятия? Например, излучение и шум, испускаемые сигилами, настолько слабые, что засечь их могут только астральные детекторы. Человеческим органам чувств, даже тем, что у медиумов, такое не под силу. Правда, хунган уже проверил часы с помощью детекторов, но вдруг он что-то упустил?

Делать мне все равно было нечего, поэтому я собралась к Тешу клянчить инвентарь. Нацепила поверх полосатых брюк коричневую юбку с оборками, прикрывающую только заднюю часть ног, затянула корсет, вместо медицинских перчаток надела митенки и припудрила неприличные веснушки.

Барон Суббота сейчас устраивает банкет по случаю какой-то особо удачной сделки по сбыту партии биологического оружия из Зангао в конфедерацию. Бывшие колонисты периодически подтравливают эльфов вирусами, которых не знали в Вестконтине. Я бы заявилась на эту сходку бандитов и в рабочем комбинезоне, но теперь принадлежность к «Калавере» обязывает соответствовать статусу. Я, конечно, борюсь за свои права, но только тогда, когда это оправданно и уместно. Феминизмом головного мозга пока не страдаю.

В «Виновнице» было многолюдно, но Теша я быстро нашла у сцены, с которой немолодая полуорчанка тянула блюз. Барона Субботу окружили контремцы в стетсонах[1] и крокодиловых сапогах с характерными пафосными ухмылками и зангаосцы в национальных ханьфу, расшитых золотой нитью.

[1] Стетсон — ковбойская фетровая, кожаная или соломенная шляпа, с высокой округлой тульёй, вогнутой сверху, и с широкими подогнутыми вверх по бокам полями.

Никак не могу привить себе завышенную самооценку, поэтому на подобных сборищах чувствую себя несколько не в своей тарелке. Мало ли какие у меня амбиции, сейчас я еще явно не на том уровне, чтобы пить вместе с обладателями крокодиловых сапог. Но ведь с кем поведешься, от того и наберешься. Поэтому пока есть возможность, я насильно выгоняю себя на такие мероприятия.

Теш вольготно развалился на кожаном диване, качая бокал с портвейном, и выглядел в шелковом белом костюме ходячим соблазном. С обеих сторон к нему вульгарно липли две девицы.

Первая в облике классической танцовщицы кордебалета контремских салунов призывно оголила загорелое бедро и вывалила на плечо Тешу свои обширные прелести. Вторая в укороченном ханьфу с нарисованным по царской моде кукольным лицом с порочной невинностью крутила в тонких пальчиках прядь белых волос дроу. Даром что лет ей не больше пятнадцати.

Их положению не позавидуешь, а вот качеству платьев и побрякушкам — вполне. Я в своих лохмотьях даже рядом со шлюхами выгляжу неотесанной деревенщиной. Зато это дает мне право не размениваться на взаимные реверансы, а просто бестактно отвлечь хозяина праздника.

Я, к сожалению, напрочь лишена способности изображать пресловутый вежливый интерес. Поэтому раньше при встрече с неприятными мне людьми пародировала снисходительный оскал Теша. Но сейчас я шагнула в круг гостей, почему-то скопировав обаятельную улыбку Хелстрема.

— Господа, позвольте вам представить моего мехадока, Гаечку, — заметив меня, оскалился Теш, не представляя мне «господ».

От этого небрежного уточнения, в чьей собственности я нахожусь, меня чуть не перекосило, но я сдержалась. И коротко по-мужски поклонилась, потому что мои книксены похожи на присядку тюремных заключенных.

Зангаосец сдержанно поклонился мне в ответ, не расцепляя рук, скрытых под широкими рукавами ханьфу. Контремец прошелся оценивающим взглядом по моим брюкам под юбкой и болтающимся на шее гогглам и спрятал усмешку за стаканом виски. Я сдержалась, чтобы не закатить глаза. Колонисты считают себя просвещенными, а шовинизм до сих пор не изжили! Впрочем, чего ожидать от страны, где по-прежнему процветает рабство.

Теш небрежно спихнул с себя танцовщицу и втянул меня на освободившееся место. Я отстраненно удивилась, как меня не испепелило на месте от взгляда обделенной шлюхи, и склонилась к уху Теша.

— Могу я взять твой набор астральных детекторов?

— Конечно, можешь, — хунган взглянул на меня с повелительным снисхождением. — Ты не должна спрашивать меня о таких мелочах, Генри.

Нет, должна. Потому что я здесь не хозяйка, не жена ему и даже не официальная любовница. А не то возьму что-нибудь без спроса и наложу на себя этим новые обязательства, сама того не желая. Обжегшийся на молоке, на воду дует.

Получив разрешение, не отказала себе в удовольствии дослушать блюз полуорчанки и покинула празднество. С трудом сдерживая предвкушение, которым не иначе как заразилась от Теша, забрала из его кабинета фотоаппарат с лампой «черного света» и гогглы-пировидиконы и вернулась в клинику. Эхограф мне не помощник, я с ним работать не умею. А просканировать часы на предмет ультрафиолетового и инфракрасного излучения вполне способна.

Вскоре ко мне откуда ни возьмись присоединился Эрик в компании черного Джека Потрошителя. Бесноватый кот, не дающийся в руки даже мне, его кормилице, как оказалось, ладит только с потусторонними сущностями.

Эрик опасливо покосился на мою грудь, а точнее на спрятанную под воротом подвеску с веве, пожалованную мне Тешем на случай возвращения из мертвых Башни Бенни. Покрутился вокруг, сосредоточился, как его учил хунган, и запрыгнул на стол, не проваливаясь сквозь него. Я с какой-то смесью гордости