Разломщик - Эл Лекс

был заперт на замок, который я приметил еще во время ночной прогулки, но это не было проблемой. Воткнул клюк ледоруба между каменной кладкой и люком, я надавил на рукоять, приподнимая люк достаточно, чтобы просунуть в щель телепорт и потянуться к нему.

Какая же удобная штука, все-таки… Жаль только, что такая небольшая и блеклого цвета — потерять довольно легко, да и в бою им не воспользуешься толком — для этого нужна как минимум одна свободная рука. Надо будет что-то сделать с этим…

Я прошел по перекидному воздушному мосту к гондоле пришвартованного «би-би» и подергал ручку двери, через которую мы попадали внутрь. Закрыто, конечно же, странно было бы ожидать, что единственный в своем роде дирижабль будет стоять нараспашку, приглашая всех желающих делать с ним все, что угодно.

Но я-то — не «все желающие». Мне-то можно.

Да к тому же, я даже знаю, как попасть внутрь, минуя дверь.

Ледоруб я не отзывал, поэтому мне достаточно было просто взбежать по стене гондолы, уцепиться им за чешуйки обшивки и спокойно полезть вверх.

Да, сейчас я был без страховки, но зато сейчас не было и дождя с ветром, которые попеременно пытались бы меня смыть или сдуть с дирижабля. Нагретые солнцем чешуйки обшивки приятно согревали руки, когда я за них цеплялся, подошвы не скользили, и вообще лезть было одно удовольствие.

Я и лез в удовольствие, поднявшись сначала на самый верх дирижабля, к злополучному газовому клапану, а потом спустившись с другой стороны, чтобы подобраться к техническому люку.

Он-то, конечно, не был закрыт — зачем вообще ему возможность закрываться? Само по себе его расположение и конструкуция не предполагают, что в него кто-то проникнет снаружи.

Или наоборот — предполагает?

Помнится мне, кто-то обмолвился, что у Болтона Бейтса магическое прозвище было «Пройдоха». И, кажется, я начинаю понимать, почему.

Я откинул люк и залез внутрь дирижабля. С прошлого раза тут ничего не поменялось, разве что лужи воды с пола исчезли, да метеостанция больше не показывала никаких значений, потому что стояла выключенная, как и весь дирижабль. Не было никакого гула, никаких вибраций, «Би-би» просто висел в воздухе, как будто действительно кит в толще воды, и молчал.

— Я ненадолго. — пообещал я дирижаблю. — Честное слово.

Спустившись по знакомой лестницы в коридоры гондолы, я посмотрел на дверь капитанской рубки и не смог побороть соблазна подойти и подергать ее. Дверь, конечно же, была закрыта, но электронный замок со сканером отпечатка пальцев был отключен, как и все остальные системы дирижабля. Присмотревшись повнимательнее, я нашел на двери крошечную замочную скважину, и явно именно она сейчас отвечала за то, чтобы внутрь никто не проник. Для меня, конечно, никакой механический замок не преграда, были бы отмычки… Но во-первых, у меня их сейчас нет, а во-вторых, мне все равно там внутри делать нечего.

Я пришел за другим.

Оставив рубку в покое, я прошел по мягким красным коврам в корму гондолы — туда, где располагалась обзорная площадка с подзорными трубами и украшающий их девиз Болтона Бейтса.

— Чтобы увидеть, нужно знать, куда и как смотреть. — вслух прочитал я выбитое на сияющей меди и достал из кармана книжечку Бейтса. — Что ж… Посмотрим, как надо.

Я подошел к подзорной трубе, установленной на крутящемся штативе, вытянул руку, приложил раскрытую книжечку к линзе, а сам прижал глаз к окуляру.

И ничего не увидел.

Логично — ведь книжка перекрывала весь световой поток, который должен был попасть мне в глаз!

Я оторвался от трубы и снова изучил книжечку, в которой ничего не поменялось. Вот прямо ничегошеньки не поменялось.

Тогда я провернул все то же самое со второй трубой, уже заранее понимая, что делаю что-то не то, и даже не удивился, когда результат оказался тем же самым — нулевым.

— Значит, куда и как смотреть… — вслух повторил я, глядя на медную табличку над подзорными трубами. — Куда и как… Погодите-ка!

Я внимательнее пригляделся к двум кругляшам по бокам таблички, которые были похожи на глаза, пытающиеся увидеть кончик носа, которого у таблички, конечно же, нет.

А ведь глаза по сути это те же наборы линз, что и подзорные трубы… Только биологические!

Я осторожно повернул обе подзорные трубы так, чтобы они смотрели в одну и ту же точку — примерно под табличкой с изречением Бейтса, подошел туда и осторожно поднял книжечку в эту точку.

И совершенно не удивился, когда услышал, как снаружи, за обшивкой дирижабля, засвистели и захлопали залпы фейерверка!

Глава 9

За огромным панорамным окном дирижабля рвались и трещали всполохи фейерверков, которым совершенно не мешало даже то, что был ясный солнечный день… Они оставались все такими же яркими, сияющими, красивымию…

Но меня они мало интересовали. Вообще не интересовали, если честно.

Меня намного больше интересовало то, что в заветной книжечке наконец-то появилось что-то кроме желтизны старой бумаги. Я быстро перелистнул на первую страницу и с удовольствием прочитал выведенное неаккуратным торопливым почерком «Личный дневник Болтона Пройдохи Бейтса. Нашедшему — вернуть хозяину, а то прокляну!»

Занятно, однако. Чего угодно я ожидал от этой тетрадочки, но никак не того, что он окажется личным дневником Болтона Бейтса. Или, вернее, куском дневника, поскольку, когда я бегло пролистал все страницы, оказалось, что заполнена от силы четверть, а все остальное так же девственно чисто, как и ранее. Можно было решить, что Болтон Бейтс просто бросил вести свой дневник, но как бы не так! Последняя запись просто обрывалась на полуслове, как будто писавшего отвлекли, а он потом забыл вернуться к работе.

Что ж, намек вполне прозрачен — хочешь узнать, что написано в дневнике дальше, разгадывай новую загадку. Их как раз всего пять, и первая из них дала мне сам дневник, а еще четыре должны открыть написанное в нем, по одной четверти за каждую загадку, надо думать.

А пока что мне хватит для изучения и того, что есть. Такой исключительный маг, как Болтон Бейтс, просто не мог в своем дневнике писать о чем-то не очень важном и не очень интересном. Как минимум, я успел приметить там какие-то схемы и зарисовки от руки, а это уже интересно само по себе.

Но это потом.

А сейчас я убрал дневник обратно в карман, потому что в мертвой тишине дирижабля уже раздался шум открывающейся двери, и знакомые голоса. Литова, Радонецкий и на этот раз — удивительно! — даже сам директор!

— Вот нам сейчас