Свет из тени - Делони Ворон

- Это мой работник, Лайт Грэст, – абсолютно спокойно начал Овал. – Он работает у меня уже около двух месяцев и за это время не был уличён ни в чём преступном. Стража его не искала, да и он не скрывался. Так в чём же, собственно, дело?

Глаза карателя сузились и начали сверлить Лайта.

- Как интересно получается, – в его голосе отчётливо прозвучала насмешка. –Примерно два месяца назад ко мне пришёл один из стражников с докладом. Он доложил, что при патрулировании северной части города обнаружил подозрительного человека, одетого в какие-то тряпки. После попытки выяснить, кто он, и почему одет в неподобающую одежду, было установлено, что субъект разговаривает на иноземном языке, а после того, как ему было предложено мирно пройти в дом тишины для выяснения его личности, оказал сопротивление, напал на стража и скрылся, – глаза карателя уставились на Овала. – И все это я подвожу к тому, что тот сбежавший преступник, а по-другому его теперь не назовёшь, по описанию очень сильно похож на вашего нового работника.

Лайт, который слушал это, с трудом сдерживался, чтобы не начать возражать. Мирно пройти? Насильно волочь испуганного человека бог весть куда – это мирно? Да, тогда он вспылил и послушал голоса в голове. Он и вправду ослепил того стражника, но ведь тот начал первый. Неужели было непонятно, что тот человек в “неподобающей одежде” был просто напуган?

- Раз это произошло больше двух месяцев назад, почему же вы раньше не искали этого человека?

- По всем законам логики он должен был скрыться из города, – каратель косо глянул на Лайта, готового вот-вот залиться краской гнева, но всё ещё державшего каменное лицо. – Любой преступник после стычки со стражей, если ему удаётся уйти, пытается покинуть город. Но выходит, что некоторые предпочитают прятаться на видном месте.

- Лайт, – лицо Овала стало серьёзным, а голос налился сталью, – ни в чем не виноват, и ваши обвинения взяты из воздуха. Он немой, поэтому он не то, что на чужом, даже на родном говорить не может.

После этой фразы в безразличных глазах карателя что-то блеснуло, и это явно был нехороший знак.

- Так значит, – “хранитель порядка” развернулся к Лайту и как-то недобро хмыкнул, – немой от рождения?

Лайт кивнул в знак правдивости слов человека, который всеми силами пытался его защитить. Дальше события развивались столь стремительно, что ни Лайт, ни Овал не успели среагировать.

Карателю понадобилась пара секунд, чтобы достать из-за пояса кинжал и молниеносно ударить Лайта по левому плечу. Поначалу Лайт ничего не почувствовал и даже не понял, что вообще произошло, но это был лишь болевой шок. Рана была достаточно глубокая, отчего кровь полилась ручьём, заливая одежду и пол. Лайт упал на колени и попытался зажать её рукой, выходило плохо, порез был длинный, ладони явно не хватало, чтобы закрыть его полностью. После пятисекундной задержки пришла боль, она расходилась по руке волнами и с каждой секундой становилась все ярче и невыносимей. От потери крови и боли в голове мутнело, сознание блекло, кружилась голова, но Лайт молчал, хотя хотелось кричать во все горло.

“Если я издам хоть звук, – думал про себя Лайт шипя от боли, – то этот ублюдок порежет здесь всех, за “вранье хранителю порядка и мира””.

Лицо Овала побледнело от увиденного. Трясущимися руками он вытащил из кармана платок и туго перетянул Лайту руку поверх раны, кровь чуть замедлилась, но не остановилась.

- Вон! Вон из моего заведения, мясник! – Овал покраснел от злости, а голос перешёл на крик. – Я напишу совету о ваших действиях!

Каратель продолжал стоять, не обращая внимания на крики и угрозы. Он смотрел на Лайта, а тот смотрел на него. Лайт в первые испытывал такую злобу и ненависть, глядя на человека, хотя нет – скорее, на безжалостную тварь, готовую на всё, лишь бы доказать свою правоту. Вместе с волнами боли, по телу разливалась и невыносимая ярость, готовая вырваться наружу в любую секунду.

“Успокойся, – плавный голос Коры внезапно раздался в голове. – Сейчас ты ему не ровня. Сохранив спокойствие, ты сохранишь жизни себе и друзьям”.

В другой ситуации Лайт бы удивился её неожиданному возвращению, но сейчас он скорее был рад этому. Кора помогла охладить разум, тем самым уберегая его от импульсивных поступков.

“Я запомнил твои глаза, – думал про себя Лайт. – И даже если я не переживу эту рану, я найду тебя после смерти и буду приходить в кошмарах”.

После нескольких секунд ожидания каратель, так ничего и не сказав, вышел из трактира, намеренно хлопнув дверью. Подождав ещё немного, Лайт сел на пол и застонал от нестерпимой боли, Овал же в это время уже прибежал из кладовой с белым мешком.

- Лайт, ты молодец, – он копошился в мешке, пытаясь что-то отыскать, при этом руки стали дрожать ещё сильнее. – Ты держался мужественно, осталось только твоё мужество подлатать. Прости меня, что я не смог тебя защитить, – и тихо добавил, – в очередной раз.

Найдя нужную баночку, Овал открыл её. В ней оказался зеленоватый крем, пахнущий очень резко и неприятно. Набрав на пальцы большую порцию, Овал разорвал рукав рубахи, чтобы рану было лучше видно, и одним мазком закрыл весь порез, который тут же начало неимоверно щипать, будто в неё насыпали добрую горсть соли. Боль начала усиливаться, хотя кровь почти полностью остановилась, но такого сознание Лайта уже не выдержало. Собственное падение ощущал замедленным. Слышал, как кричит Овал, чувствовал, что кто-то бежит в его сторону, но это было уже неважно. Он упал в лужу крови и в очередной раз провалился во тьму.

ГЛАВА 6. ПЕЧАТЬ ВАЛЬТРУМА

Этот раз был особенным. Не было ровным счётом ничего. Ни белых коридоров, ни дверей, ни тьмы. Даже Кора, обычно приходившая в такие моменты, молчала. Последнее, что помнил Лайт – как упал на пол. Спустя мгновение, когда открыл глаза, он увидел знакомый потолок, почувствовал знакомый матрас и… табачный дым. Приподняться на локти для Лайта оказалось трудной задачей. Тело сильно ослабло, а левое плечо, которое стянул множеством слоёв бинт, сильно болело. Но в конечном итоге, приложив все скопившиеся силы,