На цепи - Уваров

Я глянул на часы, висевшие над камином. Искусная работа какого-то артефактора. Пять утра. Ракха определяли время по положению солнца и звезд, как и многие необразованные существа. Хорошие, точные часы стоили немалых денег, и в деревнях не водились, но у Ласки они были. Определять время по часам — одно из первых, чему она меня научила.

Собрание в десять, а значит, времени у меня более чем достаточно. Я вышел из дома и направился в лес. Возле дерева, где припрятал свои пожитки, разделся и принял боевую форму. Где-то неподалёку бродил молодой олень.

Я пробежал немного на запад и почуял звериную тропу. Судя по всему, она вела к водопою — где-то рядом бежал с гор ручей, петляя змейкой в предрассветном лесу. Лапы быстро намокли от росы, но мы к этому привыкшие.

Вскоре я вышел на след оленя. Совсем молодая самочка. Увидел ее у ручья, и, недолго думая, прыгнул в портал. Она даже испугаться не успела — шею я ей свернул мгновенно. Можно освежевать на колдунском огороде. Мяса в ней достаточно, оно молодое и нежное, а шкуру снести Монтену. Надо было спросить, сколько он дает за оленью. Рожки у нее мелковаты, но тоже можно продать местным умельцам.

В общем, тащил я тушу в зубах почти до самого города. На лесной опушке принял человеческий облик, закинул олениху на плечи и потащил в цитадель. На огороде вбил колья в твердую землю и, привязав тушу, освежевал ее, попутно позавтракав. Умылся водой из колодца, который притаился тут же за пышными кустами смородины. Мездру почистил от остатков мяса и решил, что уже не успею ничего с ней сделать, так что голову, шкуру, мясо и органы закинул в холодильную комнату, а рожки и копыта оставил на кухонном столе.

Заметил, что весь перепачкался кровью и хотел было подняться в комнаты за чистой одёжей, как в дверь постучали. Не логово, а проходной двор какой-то!

Я рывком распахнул дверь и злобно уставился на женщину в пышном платье. За воротами ее ждала крытая повозка, рядом с которой топтался возница. Женщина была худосочной — на один зуб, лицо вытянутое, над верхней губой бородавка. Она уставилась на меня испуганно и замерла с протянутой рукой, в которой что-то поблескивало.

— Вам чего? — невежливо спросил я.

— Мне? — пропищала незнакомка.

— Вам. Вы же сюда пришли.

— А вы почему в таком виде? — баба начала приходить в себя и уже глядела на меня не с испугом, а с отвращением.

— Мясо резал, испачкался, — отвечал я, растирая кровь по голой груди и штанам. Хорошо хоть лицо умыл, а то бы бежала эта баба сейчас в город быстрее своей повозки.

— Мне надо зарядить фокусировщик, — выдавила она из себя и протянула мне предмет на раскрытой ладони.

Это оказался кругляш, по размеру напоминавший монету, только вместо портрета императора в его центре красовался красный блеклый камешек, и через дырку с краю к кругляшу приделали тонкую серебряную цепочку.

Баба выжидающе посмотрела на меня, и я взял артефакт. А что мне еще оставалось делать? Мне спорить с ней было не к чему.

Затем она вытащила из бархатного кошеля серебро и отсчитала мне с десяток монет.

— Я пришлю за ним вечером. Фокусировка на глаза, — сказала она и горделиво повернула к повозке.

Я закрыл дверь и еще раз внимательно посмотрел на украшение. Что-то вроде медальона. Как там она сказала? «Фокусировщик», «фокусировка на глаза»? Знал бы я что это значит. Я положил монеты и артефакт на стол в гостиной, сходил наверх за одеждой и решил-таки опробовать литую бадью в комнате под лестницей.

Она было похожа на большой ушат и над ней находилась трубка с водой, только рычагов было два. Оказалось, что если повернуть один, то течет холодная вода, а если второй, то теплая. Отлично! Я любил теплую воду. Летом, когда река на мелководье прогревалась достаточно, мог часами из нее не вылазить.

Я смыл с себя кровь, переоделся и решил, что пора выдвигаться. Времени было достаточно, но хотелось вновь пройтись по улицам этого сонного городка неспешным шагом и подумать над тем, что говорить на собрании местору. Интересно, кто еще будет там, кроме него? Наверняка рив, возможно, корнер… Возможно, члены совета. Ведь в каждом городе есть совет? Кажется, да.

Солнце уже стояло высоко, дул тёплый весенний ветерок, но с востока на город надвигались тучи. Повеяло близкой грозой. У гроз свой неповторимый запах: немного душный и пыльный, воздух становится словно плотнее. Чуешь, как нервничают птицы и зверье на окраинах, как беспокоятся местные дворняги.

Когда подходил к площади захотелось повернуть обратно. Я все-таки не колдун, не обязан туда являться. То, что люди приняли меня за помощника ведьмы — это их проблемы. Хотя, это удобно, да. Никто не орет при виде тебя, не убегает с криками «Спасайся, ракха!» Некоторые даже вежливые и улыбаются. Приятно.

Но я пленник. Я на цепи. Я зол. Сложно признаться, но злость моя немного поутихла. Уже не встают перед глазами образы погибших щенков. Ведьма удивилась моим обвинениям. Неужто она не причём? И почему мне так хотелось в это верить? Она забрала мою свободу! Колдунам нельзя доверять — они хищные твари, похлеще ракха. Их такими делают в этой их Академии. Ходят слухи, что тот, кто туда попал, назад возвращается совсем другим человеком, для которого не существует ничего человеческого.

Пока размышлял, не заметил, как вышел на площадь. Часы на здании местрата показывали почти десять часов. Что же… Последний шанс уйти. Но ноги сами понесли меня к зданию мимо торговых палаток.

Я поднялся по ступеням, задержавшись возле статуй, и вошел в прохладу здания.

Внутри и пол, и стены были отделаны розовым камнем, широкая каменная лестница с резными перилами вела наверх. Тут сновали люди, хлопали двери, рассеянный солнечный свет проникал сквозь разноцветные окна. Красиво.

Я поднялся на второй этаж и остановился, не зная, куда идти. Отсюда вело множество дверей и все они были закрыты.

— Прямо, — подсказал голос за спиной.

Обернулся и столкнулся с колючим взглядом рива Таллока.

— Благодарю, — ответил я и направился к двери, на которую мне указал рив.

За дверью оказалось большое помещение с двойным рядом окон. Под потолком замерли капли магических светильников, сейчас серых,