Рожденный героем - Майкл Стэкпол

– Прости, что явился без приглашения, – сказал он. Она взяла его лицо в ладони:

– На Медвежьем празднике не бывает незваных гостей, а уж тебе-то здесь всегда рады, – она любовно растрепала ему волосы. – Я надеялась тебя повидать.

Бабушка поманила меня к себе:

– Лахлан, познакомься со своим кузеном Кристофоросом.

Парень поднялся и с легким поклоном представился:

– Кит. Добро пожаловать, Лахлан!

– Лок, – я крепко сжал его руку ниже локтя. – Наилучшего тебе года.

– И тебе того же.

Мы обменялись рукопожатием, Джеймс указал Киту место в ряду встречающих рядом со мной. Кит согласно кивнул, однако передернул плечами:

– Надо было прийти на часок попозже и увильнуть от этих церемоний.

– Это еще на целый час? – ошеломленно переспросил я.

Он подмигнул:

– Ну, может, немного меньше. Конечно, стой я рядом с Марией, время для меня бежало бы намного, намного скорее.

Мария улыбнулась ему так ласково, как кошка мышонку:

– Для вас, может, и скорее, мастер Кристофорос.

Кит прижал ладонь к груди:

– Ты ранишь мое сердце!

– Полагаю, рана не смертельна, милорд! – она улыбнулась мне:

– Он свое уже получил!

Новый поток гостей положил конец их пикировке. Один из ветеранов похлопал Кита по отрядной эмблеме и заметил, что в свое время тоже послужил в Конной страже.

– Я слышал, вы этой зимой в дозоре на границе Хаоса под Меналом, – добавил он.

– Так и есть, но кто-то должен доставлять в столицу донесения и получать приказы, так что я здесь по службе. – Кит отдал честь и поблагодарил ветерана за то, что он принял приглашение. – Я обязательно расскажу полковнику Гримандсу о встрече с вами.

Переход от легкомысленной перебранки с Марией к суровой официальности так поразил меня, что я сразу почувствовал неискренность. Дождавшись, пока ветеран погрузится в беседу с маршалом, я шепнул, стараясь удержать на лице вежливую улыбку:

– Ты ведь не с донесениями прибыл, верно?

Улыбка на лице Кита на мгновение стала суше:

– Военные тайны не обсуждаются на светских приемах, Лок, – он оглядел зал и снова повернулся ко мне. – Ты не сочтешь меня сумасшедшим за предположение, что по крайней мере один из гостей может быть знаком с кем-нибудь из членов Черной секты?

Я пожал плечами:

– Насколько я знаю, любой может… – взглянув на него, я осекся. – Сразу и наповал!

Кит громко рассмеялся:

– Давно я не слыхал этой поговорки. Так и слышишь голос Адина. Как… забавно.

Что-то в его тоне задело меня, но я не нашел ответа и промолчал, занявшись знакомством с бесчисленными гостями, имена и лица которых тут же исчезали из памяти. Когда последняя пара наконец прошествовала вдоль ряда встречающих, я с облегчением размял затекшие ноги и хотел заговорить с Китом, но тот уже исчез. Я повернулся к Марии. Но и она отправилась за плетеным креслом на колесиках, на котором передвигалась бабушка, а бабушка тем временем углубилась в разговор со своими подружками-вдовушками.

На минуту я оказался всеми покинут. В животе у меня заурчало. Я решил, что мой долг как хозяина убедиться, что угощение, поданное гостям, съедобно, и направился к ближайшему столу. К несчастью для меня, там в полуоткрытой раковине на блюде со льдом красовалось нечто вроде огромных мясистых насекомых. Гости поглощали их с наслаждением, но я еще не сталкивался с морской живностью в качестве еды и решил подождать с этим, пока мне не присвоят хотя бы ранг ученика в кулинарии.

– Цориты так вкусны, что стоит повозиться со скорлупой, – заметил кто-то рядом.

Я обернулся и увидел Ксою.

– Никогда их не пробовал, – объяснил я. – Даже не знаю, как за них взяться, да и не уверен, что мне понравится.

– Обязательно понравится! – пообещала она. – Цориты – удивительные создания. Они растут всю жизнь, а когда панцирь становится им тесен, они его сбрасывают и просто отращивают новый. Как будто каждый раз рождаются заново. – Она улыбалась, устремив взгляд в пространство. – Так и наши жизни…

Я покачал головой:

– Не понимаю намека.

– Не понимаешь? – она указала на двери, над которыми висели знамена с эмблемами нашей семьи. – Эти значки определяют нам границы и даже сковывают нас, как панцирь сковывает цоритов. Если твой ранг недостаточно высок или не соответствует твоему уровню, ты не имеешь чего-то. Мы меняемся, учимся и совершенствуем свое мастерство, и тогда мы отбрасываем старые ранги и знамена, и нас определяют уже другие символы.

– Это не ново, леди. Всем известно, что жизнь идет по ступеням. Мы проходим из младенчества в детство, потом юность, зрелость и, наконец, старость.

– Не забудь о смерти.

– Я считаю смерть не частью жизни, а ее прекращением.

– Но конец становится началом, когда наши души одеваются новой плотью и начинают новую жизнь.

Я кивнул.

– Конечно, и тогда смерть тоже ступень жизни. Я только хотел сказать, что твои рассуждения очевидны.

Она насмешливо улыбнулась:

– Право? Вот цориты проходят все эти превращения. Каково же их предназначение?

– Предназначение? – я тряхнул головой. – Не знаю. Размножение?

– Для некоторых, может быть, и так, – она указала тонким пальчиком на замороженные тушки цоритов. – А предназначение вот этих – быть съеденными. С самого рождения они были обречены оказаться здесь, сейчас, насыщая нас.

– А может быть, и нет?

– Но ведь они здесь.

Я понял, что наш спор опять касается свободы воли и предназначения… Я не думал, что у цоритов достаточно разума для сознательного выбора, но не мог себе и представить, что единственная цель существования этих созданий – заполнение пробела в видениях какого-то мага, провидевшего в будущем этот пир.

– У тебя получается порочный круг. Раз они здесь – значит, им было суждено здесь быть.

– А ты в это не веришь?

– Нет.

– Ну а почему ты здесь оказался? – она развела руками. – Не потому ли, что так было суждено?

Я покачал головой:

– Не думаю. Я здесь потому, что выиграл состязание за эту честь у своих братьев.

– И это единственная причина?

– Откуда мне знать? – я пожал плечами. – Другие причины могут быть мне неизвестны.

– Ты их узнаешь.

Она снова говорила со стальной уверенностью, которая начала меня раздражать. Не улучшал настроения и ее взгляд, направленный сквозь меня.