Багровая смерть - Лорел Гамильтон

поделиться информацией. Так почему же не убить меня прямо здесь? Может, я успею дотянуться до оружия прежде, чем они убьют меня или вырубят? Тот, что был покрупнее, посильнее навалился мне на талию.

— Забудь об оружии. Тебе до него не дотянуться, — предупредил он.

Он был прав. Мне не хотелось это признавать, но он был прав.

— Чего вам надо?

— А «почему» тебе не интересно? — спросил Родриго.

— Что «почему»? — переспросила я.

— Почему мы это делаем? Зачем убили их? И почему не убили тебя?

— Нет, я не собираюсь спрашивать у вас ничего такого.

— Почему нет? — спросил он и улыбнулся, словно понял иронию.

— Потому что это мне не поможет.

Он посмотрел на меня своими пещероподобными глазами. Я знала только одного человека с такими глазами, и это был серийный убийца — один из самых стремных людей, которых я когда-либо встречала. Это дало мне понять, с чем я имею дело, и, могу поспорить, психопат прятался за этим юным лицом и с радостью убивал людей.

— Ого, как практично с твоей стороны.

— Ты понятия не имеешь, насколько практичной я могу быть, Родриго.

Родриго заливисто рассмеялся, откинув голову назад.

— Это завуалированная угроза? Неужели ты думаешь, что когда-нибудь сможешь мне навредить? О, такого оптимизма я не слышал уже веками.

— Не дразни ее, — велел Хэмиш.

— А какая разница?

— В глаза ей посмотри и поймешь.

Родриго встал на колени рядом с нами — его колено уперлось мне в руку, я отдернулась. Он попытался придавить ее, но я продолжала отодвигаться. Он нахмурился так, словно я была шкодливым ребенком.

— Ну же, Анита, ты должна понимать, что не сможешь сбежать. Мы тебя зафиксируем, и Хэмиш сделает тебе укольчик.

— Я в курсе, — сказала я.

— В таком случае, с твоей стороны не очень-то практично бороться с неизбежным, не так ли?

— Полагаю, что нет.

— Но ты все равно будешь сопротивляться, верно?

Я лежала, глядя на них снизу вверх. Здоровяк был как груз на моей талии и животе. Забавно, если бы у меня сейчас был секс, мужчина не казался бы мне настолько тяжелым, но в других обстоятельствах я понимала, насколько меньше я была по сравнению с большинством мужиков. Мне никуда не деться, пока он сидит на мне вот так, но мне и не нужно было перемещать его. Мне просто нужно было не дать ему вколоть мне то, что было в шприце. Если удастся оттягивать все это достаточно долго, то есть надежда, что подоспеет кавалерия — мне просто нужно дать им как можно больше времени.

— Ага, я в любом случае буду сопротивляться.

— Нам нельзя убивать тебя, но мы можем причинить тебе боль. Если ты вынудишь нас удержать тебя силой, то тебе это не понравится — я воспользуюсь этим, как предлогом, чтобы причинить тебе боль.

— Почему-то я не удивлена, — буркнула я.

— Он будет наслаждаться, причиняя тебе боль, — предупредил Хэмиш.

— Верю.

— Не отдавай себя на его милость, Анита Блейк.

— Я не в его милости. Ты же здесь, Хэмиш.

— Не жди от меня защиты от Родриго. Это было бы смертельной ошибкой, — предостерег он, и говорил он серьезно, но счастливее от этого не стал. И вновь я унюхала разлад в их рядах.

— Принято к сведению, — ответила я.

— Я люблю причинять людям боль, — сказал Родриго.

— Ты любишь убивать людей, — поправила я.

— И это тоже, но мне доставляет удовольствие медленная смерть. В противном случае я бы ударил твоего любовника в сердце, а не в легкое.

Мне не удалось сохранить нейтральный взгляд. Это заставило его улыбнуться.

— О, тебе это чертовски не понравилось. Давай уже, Хэмиш. Я знаю, какие милые пустяки прошепчу ей на ухо.

— Тогда держи ей руки и прекрати забалтывать нас обоих до смерти.

— О, когда речь заходит о тебе, то мне уже не до разговоров, старый друг. — Нечасто услышишь настолько враждебное поминание старого друга.

— Он только что пригрозил тебе, — заметила я.

— Так и есть, — подтвердил Хэмиш.

— Родди, не думаю, что он тебя боится. Верно, Хэмиш?

— Я никого не боюсь, — отозвался тот.

— Даже Родди, или особенно его?

— Почему мы позволяем ей вот так трепаться? — спросил Хэмиш.

Родриго насупился и выглядел при этом, как раздраженный подросток, готовый топнуть ногой и нажаловаться маме.

— Не знаю.

— Держи ее, — велел Хэмиш, и говорил он это всерьез, ну так и я была серьезна. Я воспользовалась ступнями, ногами, каждым дюймом нижней части своего тела в попытке отпихнуть его. Я не тешила себя надеждой, что реально сброшу его, я просто хотела предотвратить укол — это было моей целью. Не позволить им вколоть мне эту неведомую хрень и оставаться в номере до тех пор, пока не подоспеет подмога.

— Держи ее! — рявкнул Хэмиш.

Родриго наклонился, чтобы зафиксировать одно из моих запястий, но я врезала ему ладонью под подбородок, и это заставило его замешкаться. Он попытался ударить меня в ответ, но мне каким-то чудом удалось поставить блок свободной рукой, что еще больше вывело его из себя.

— Прекрати извиваться!

— Извиваться — это один из моих лучших талантов, — парировала я.

— Это все равно произойдет. Не сопротивляйся!

— Пошел ты сам знаешь куда!

— Только если это причинит тебе боль.

— Сомневаюсь, что ты настолько одарен.

Он зарычал, и энергия его зверя затанцевала на моей коже. Я вдохнула ее, как знакомый одеколон, но он закрылся слишком быстро. Я не смогла определить запах — такой уровень контроля над энергией был поистине редким, но, опять-таки, он был из Арлекина. Из числа тех, кто пересек целый мир, тех, кого мы еще не нашли или перестали искать. Мы своим велели быть дома и оставить мир в покое. Если переживу эту хрень, мы изменим свою политику.

Родриго прижал одно из моих запястий своим коленом и убедился в том, что мне было больно, но мне причиняли боль и похлеще, даже недавно, и я знала, что как только они вынесут меня в отключке из этого номера, то в конце концов мне будет куда больнее. Другую руку он держал ладонью, а мое запястье было придавлено его коленом и рукой. Я знала, что все кончено, но продолжала изо всех сил ерзать свободными частями тела. Хэмиш навалился мне на грудь, и это фактически пресекло движения моего корпуса, а если бы он продолжил давить и дальше, то пресек бы и мое дыхание. Он вогнал иголку мне в руку, и я не могла этому помешать. Я закричала, и Родриго отвесил мне такую оплеуху, что на