Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий

цели, не бросались они в самую гущу боя, не гибли один за другим, не давили копытами своих лошадей Крылатых пока не выбрались на пик удара армии, и вот они уже у Серадзи. Только здесь их уже ждал Пестователь и женщина в белом, а вот ворота града закрыты.

Тут поднял свою десницу Даго Пестователь, приказывая Фулько и его людям остановиться на берегу реки. Так что зарылись в песок копыта их лошадей в нескольких шагах от Пестователя и его пеших лестков. Губы Фулько еще сильнее тряслись от бешенства.

— Князь Серадз ушел сегодня на рассвете, оставив град нам, — заявил Даго. — С этого мгновения этот край принадлежит мне, так что ни капли крови этого народа не может быть пролита.

Фулько заговорил с трудом, так как горло было стиснуто гневом:

— Ты заставил нас голодать. Не давал обещанной оплаты, поскольку говорил, что мы обязаны сражаться под вратами, чтобы, наконец, наполнить наши животы, грабить и убивать. А теперь ты говоришь, что мы не имеем права пролить ни капли крови.

— Именно так я и говорю, — кивнул Даго.

— Тогда умри, величайший из лжецов, — взвизгнул Фулько, вырвал из ножен меч и бросился на Даго. То же самое сделали и почти два десятка наемников из Юмно.

Пестователь прикрылся щитом от атаки Фулько, а затем, присев, раскроил живот коню графа. Под мечами наемников погибло несколько лестков, но ведь воинов Пестователя здесь было больше. Перед воротами града Серадзи раздался громкий звон мечей и стук щитов, жалобное ржание лошадей и смертный хрипы людей. Все это продолжалось какое-то время, пока, в конце концов, Фулько, который упал на землю вместе со своим умирающим конем, сумел отбежать от сражающихся, ухватил какого-то коня без всадника, вскочил в седло и, не обращая внимания на своих, бросился с конем в реку. Пали без жизни все наемники Фулько, погибло и полтора десятка лестков в белых плащах, на берегу реки одни тела лежали на других, как будто бы до сих пор сцепились в сражении. И повсюду видны были лужи людской и животной крови.

А потом Эпония увидала, как Даго Господин и Пестователь, отсекает своим мечом головы раненным воинам Фулько, а какой-то лестк в белом плаще бросает эти головы в воду, а те, большие кровавые шары, медленно вращаются в течении реки, как потом плывут по течению. Закрыла Эпония лицо ладонями, ибо никогда не видела чего-то столь жестокого и пугающего. И не смогла она извлечь из себя голоса, когда тот же Пестователь, тяжело дыша от работы мечом, подошел к ней и положил ей руку на плече.

— Да, я пролил кровь. Но это была кровь не вашего народа, — сказал он. — Прикажи, чтобы врата града открыли.

Эпония замялась.

— Ты не дал присяги, господин, что твои воины не станут, как тот военачальник, что сбежал, грабить и брать в неволю.

Отступил Пестователь на шаг, сунул окровавленный меч в ножны и начал говорить сквозь стиснутые гневом зубы:

— Разве не знаешь, женщина, кто стоит перед тобой? Разве не слышала ты, что меня называют Дающим Волю? Сюда я прибыл не для того, чтобы грабить и убивать, но дать волю народу и сделать его народом полян. Твой прадед, князь Серадз, сбежал отсюда со своими приближенными богатеями не передо мной и моими воинами, но перед гневом утесненного им народа. Именно так это мною названо, а важно лишь то, что было названо. Невольников стану я делать свободными, а вольных — невольниками, поскольку я беру этот народ в свое пестовании.

Сказав это, Даго приблизился к вратам и трижды ударил в них кулаком, приказывая, чтобы их ему открыли. Когда же так произошло, он вступил в град во главе сотни своих лестков и начал управление. Все были изумлены, ибо приказ Пестователя звучал: «пускай все женщины в граде шьют из льняного полотна белые плащи». И когда, наконец, подошли войска Авданца и Ольта Повалы, Даго разослал по всему краю свои отряды, приказывая обратить в невольников давних градодержцев и старост, а вот невольных кметей делал вольными и позволял раздавать среди них белые плащи. Так что за короткое время из давнего народа Крылатых вышло более трех сотен лестков, для которых предводителем и воеводой назначил Пестователь Лебедя Рыжего, поскольку Лебеди когда-то были в родстве с Крылатыми Людьми.

Заламывала руки закрытая в своей комнате жрица Эпония, поскольку поняла она, что, возможно, никогда уже не вернется в свой край ни престарелый князь Серадз, ни ее брат Неклян, ни вообще кто-либо из Крылатых, поскольку объявил Пестователь, что всякий, кто носил крылья, должен стать невольником, а то, кто не носил крыльев, но работал как невольник для Крылатых должен стать лестком, то есть — вольным человеком и господином. Таким образом, вскоре Пестователь мог позволить уйти войскам Авданца и отрядам Ольта Повалы, ибо с тех пор в давнем краю Крылатых Людей управляли и свое правление должны были защищать невольные когда-то кмети. Среди них Даго раздал не только белые плащи, но и всякое добытое в боях или привезенное его воинами оружие. И с тех пор говорили, что князь Серадз сбежал из своего края не перед Пестователем, но от гнева своего народа, что в общем и принялось, поскольку важным бывает лишь то, что было названо и каким образом было названо.

На пир, который Пестователь устроил, чтобы попрощаться с уходящими в свои края Авданцем и Ольтом Повалой, Даго пригласил и жрицу Эпонию, и так вот ее там спросил:

— Так как можно сравнить твои чары, которые ты творишь в пещерах Венедийских Гор, по сравнению с чарами, которые делаю я? Погляди, чуть ли не в один момент, принимая твой давний народ в свое пестование, сделал я его своим народом, то есть народом полян. Ибо, кто носит белый плащ — тот лестк. А всякий лестк равен другому лестку.

— Хорошо, тогда отпусти меня, господин, к моему прадеду, раз твои чары сильнее моих, — ответила на это Эпония.

На это Пестователь отрицательно покачал головой.

— Я показал тебе свои чары, а теперь ты покажи свои. Я выполнил свое обещание, и апочти что месяц заканчивается, как я не пролил ничьей крови. Как только ты покажешь мне свои чары, ты станешь свободной.

С началом месяца цветения вереска, в построенный из черного дуба двор в Руге, куда Пестователь как раз прибыл с Эпонией, вернулись высланные к князю Сандомиру гонцы с подарками от Пестователя и с просьбой отдать в жены одну из