Чернокнижник в мире магов. Моё восхождение. - Mr.Trikster

Якоб тенью следовал за ней, боясь спугнуть и нарушить сказочный момент. Погода была мягкой и безоблачной, считать ли одно редкое и тёмное облако на горизонте? При свете полной луны в его глазах не было никого краше. Как же она была прекрасна! Её волосы, цвета осени, что разметались от ветра, словно огонь при пожаре, её мягкая улыбка, что сводила его с ума, её нежная поступь и лёгкий стан, её глаза, злато-карие, что смотрели на него порою со слегка заметным весельем – в них играли то смешинки, то бесята. И голос, голос, что слаще всех вин и мёда – он хотел, чтобы до конца жизни этот голос будил его по утрам и пел колыбельные их детям.

Он было сделал шаг, но, в смущении, почему-то переминался с ноги на ногу, боясь сделать ещё один. Очень странная картина, особенно для его знакомых. Якоб, заводила и весельчак, смелый и безрассудный, что не побоялся три месяца назад с оглоблей в руках помогать паре стражников огреть залётных разбойников, стоял и мялся в нерешительности.

— Это ты, Якоб? Что ты там стоишь? Иди сюда! – лёгкой трелью пропела девушка, заметив нерешительного кавалера.

Её голос вывел Якоба из ступора, да подарил небывалую радость – Изабелла рада его видеть! Чуть вдохнув и зажмурив глаза, он вытащил из-за спины огромный букет жёлтых, как солнце, гортензий, и промямлив что-то нечленораздельное, протянул букет в ожидании чуда.

Его сердце стучало так громко, так сильно, что он не расслышал ответ своей возлюбленной. Так и стоял он, как дурак, пока нежная тонкая рука не провела по его руке, сцепляя пальцы в замок, а вторая, чуть потрепав его по щеке, сменилась лёгким, воздушным поцелуем. Якоб застыл в неверии, пока девушка, подобрав подолы платья, заливисто смеялась.

- Догоняй меня, глупыш! – всё ещё потешаясь над опешившим парнем, Изабелла, с широкой улыбкой, побежала в сторону берега озера.

Якоб не стал больше ждать и сомневаться – рысью поскакал за своей ненаглядной, немного поддаваясь, дабы этот чудесный вечер не кончался столь быстро. Да и девушка была не промах, резво, как дикая лань, она то убегала прочь от хищника, то чуть-чуть поддавалась, давая ему сократить расстояние, дабы в последний момент ловко увернуться и вновь разорвать дистанцию, задорно смеясь.

В последний момент она всё же позволила себя поймать, но парень, уже взявший большую скорость, не сумел быстро затормозить, так что они оба кубарем покатились по траве, в обнимку друг с другом. Парень немного неудачно скользнул рукой по острому, выпирающему камню, затерявшемуся в траве, чуть поранившись, не сильно, но стёртая кожа на тыльной стороне ладони немного кровила. Но это ничего – главное Изабелла не пострадала.

Остановились они так, что парень лежал на спине, а Изабелла, чуть сдунув в бок застилающую глаза прядь волос, оказалась сверху.

- Сильно болит? – аккуратно взяв его руку в свою, она пальчиком чуть прошла по царапине. Боль прострелила его руку – но мог ли он ответить сейчас что-то иное?

- Пока моя рука в твоих руках – я забываю обо всём на свете, - его глаза не обращали внимание ни на что другое, впрочем, как и её.

- Ох, ты, кажется, немного рассёк губу! – её пальчик нежно прошёлся по его губам.

- А? Где? Нет, вроде бы только руку немного оцарапал, - он действительно не чувствовал боли на лице.

— Вот прямо тут! – Изабелла чуть закатила глаза от непонимающего намёков мужлана. И, дабы не заставлять этого тугодума портить момент, жадно и страстно прильнула к его губам.

Якоб просто растаял, растворился в чувствах. Он чувствовал сладость её губ, чуял запах цветов от её тела, ощущал тепло в своих объятиях и зарывшиеся в его волосы нежные руки.

Воздух кончался – им всё же пришлось разорвать поцелуй, дабы отдышаться. Девушка, опираясь руками о грудь Якоба, по цвету лица сровнялась с цветом своих же волос.

- Я люб … - не успела она сказать нужные слова.

Лицо Якоба окропила яркая и красная кровь. Солёная, горькая, горячая. Кровь толчками хлестала из разорванной шеи его Изабеллы. Слова её потонули в смертельном бульканье, а рядом с ними, в паре шагов, ненасытные твари дрались за кусок мяса, секунду назад ещё находившемся на нежной белой шеи девушки. Они сцепились в этот кусок мяса, словно собаки, перетягивая его друг от друга, пока Изабелла, покачнувшись, замертво упала на грудь Якоба, кажется, она уже не встанет.

И пока Якоб застыл в ступоре, пока его мозг силился понять и осознать произошедшее, одна из тварей, чем-то отдалённо напоминающая летучую мышь, задавила своего конкурента. А вторая, после поражения, решила полакомиться другими частями тела жертвы. Издав инфернальный писк, пронизывающий округу, она призвала на помощь к себе свою стаю.

В ушах его звенело от писка, пытаясь сбросить наваждение он тряс головой, словно пытаясь проснуться от кошмарного сна. Не вышло – повернув голову на левый бок, в сторону таверны – он наконец услышал, помимо писка, крики о помощи вместо весёлой музыки, и отчаянные всхлипы, вместо песен бардов. Крыша проломилась от веса тварей – они то залетали внутрь таверны, то вылетали обратно, но в их чудовищных лапах оказывались свежие куски мяса.

Вот из дыры вылетел целый клубок тварей, беснующихся от крови и добычи, их было особенно отчётливо видно напротив огромной, красной луны. Твари дрались в воздухе, но в один момент всё же прекратили. Их клубок чуть распался – внутри оказалось тело маленькой девочки, дочери трактирщика, что ещё полчаса назад весело бегала меж столиков, подливая гостям выпивки да разнося горячие блюда. А теперь она висела в воздухе, вверх ногами, за каждую конечность держались острыми когтями громадные летучие мыши. Она отчаянно кричала, пока все твари одновременно решили полететь в разные стороны – её порвали на 7 частей. Руки в одну сторону, ноги в другую, голова камнем упала вниз, на лице застыло посмертное выражение ужаса.

Якоб остался жив лишь по какой-то случайности, не иначе, твари, что сцепились в схватке за остатки мяса с тела его Изабеллы, отлетели в сторону, а он, тем временем, тихонько, медленно, прополз по берегу в сторону спасительных вод озера. Ему повезло выжить – затерявшись в камышах, измазавшись илом, он сумел сбить с себя запах крови, а вода укрыла тепло его тела от