Стальной Рубеж - Яр Красногоров

И теперь он должен наблюдать бунт внутри, когда поселенцы разделились между собой, даже при наличии такой опасности как зараженные. Это настоящее фиаско руководства. Опустив плечи, Петрович устало вздохнул.

— Командовать вояками и управлять людьми разные вещи, Паша, — тихо прошептал он, слегка кивнув ЧВКашнику, чтобы тот был готов.

Боец подмигнул своим янтарным глазом и легким движением пальца перевёл оружие в режим автоматического огня, повернувшись обратно к толпе. Таня заметила движения Филиппа и обратила внимание на то, что тот направил дуло прямо в голову Аксиньи. Её палец в этот момент неосознанно дрогнул, будто если бы девушка стояла на месте солдата, то уже потянула за спусковой крючок.

Воцарилась напряженная тишина. Каждый понял, что окончательный раскол между поселенцев случился и теперь решали минуты, и последние фразы.

Однако прежде чем знахарка решила поднять последнюю тираду о несправедливости, колокол на смотровой вышке ударил неожиданно громко. Звон повторился и все устремили свои взгляды на стену. Вторя его звону до посёлка донеслось эхо воплей, приближающейся орды.

Пал Петрович зажмурился, вспомнив, что это уже четвертая атака на их стены за неделю. Патроны кончались с о скоростью песка, сыпящегося сквозь пальцы. С каждой волной количество бешеных увеличивалось в геометрической прогрессии и мужчина гадал, когда скромный боезапас окончательно иссякнет.

Шум приближающейся орды нарастал, заполняя пространство своим тягучим, объемным звуком. Казалось, крики заражённых начинают заглушать даже звон колокола дежурного. Тане стало не по себе, глядя на бунтующих она почувствовала, что их зажали со всех сторон. И если они сейчас решаться на действия, то беды не миновать.

В такт её бьющемуся от всплеска адреналина сердцу, колокол вышки суетливо застучал так, будто дружинник, что стоял сейчас на посту, намертво примотан к месту и пытаясь освободиться от узлов, безостановочно дёргается, не в силах сбежать от приближающегося кошмара.

Селяне всё же вздрогнули, опасливо осмотревшись по сторонам. Нависшая угроза, снова заставила людей с надеждой посмотреть на Пал Петровича, который олицетворял для них грубую силу, способную как и покарать их, так и защитить.

Мужчина увидел жалкое двуличие в их глазах. Он скривился от отвращения, однако громко произнёс:

— Расходитесь по домам! Закрывайте двери! Не мешайте нам работать! Бешеные идут!

Люди закивали головами и побросав свои грабли и лопаты побежали обратно в дома, сверкая пятками. Перед штабом осталась лишь одна знахарка, стоявшая напротив направленных в её сторону прицелов. Женщина продолжила сверлить мужчину своим стеклянным взглядом, будто толпа позади и не нужна была ей для решительных действий.

— Я отсюда никуда не уйду, Павлуша! — она подняла палец и ткнула им в мужчину.

Таня зажала рот ладошкой от испуга, на миг забыв о приближающихся зомби…

Пал Петрович сжал в кулак свою лапищу, вспомнив, что позволял себя называть «Павлуша» только жене и матери. Такое пренебрежительное обращение, словно оскорбило память о самых дорогих его сердцу женщин. Нервозно бьющий колокол и накатывающий вой бешеных, наконец довели его до точки кипения. Последнее, что он помнил, так это то, что решил посмотреть по сторонам в поисках случайных свидетелей, но храбрые и решительные люди были слишком заняты своим спасением и никто больше не обращал внимания на несостоявшийся бунт возле штаба.

Распихав дружинников как кегли, прущий напролом мужик уже не видел перед собой ничего, только лишь опускающуюся, красную пелену злости, требовавшей выход. На задворках затухающего разума, он запомнил перепуганное лицо Аксиньи, что будет являться ему в кошмарах вместе с другими, когда замученная за долгие годы совесть не получит перед сном стопку беленькой.

Аксинья попятилась. До новоиспеченной революционерки вдруг дошло, что она всё это время дергала за усы спящего медведя. Её губы зашевелились в молитве к давно мертвым богам. Однако кувалду Петровича можно было остановить только бульдозером. Огромный кулак, размером со всю голову женщины, наотмашь ударил её так, что даже сквозь приближающийся вой орды, послышался хруст вминающегося в череп носа, а затем и характерные щелчки шейного позвонка. Аксинья мешком рухнула на землю, предварительно пролетев пару метров.

Дружинники, к удивлению Тани, с облегчением вздохнули от того, что не им пришлось самим расправиться с чокнутой сектанткой. Толи из-за будущих мук совести, толи из-за проклятья ведьмы.

Девушка перевела взгляд на валяющуюся женщину. Её тело слегка подрагивало, грязные штаны стали мокрыми в районе промежности, а из смятого носа точками выходила кровь. Через десять секунд конвульсии прекратились и она испустила дух с потёкшей кровяной пеной изо рта.

Таня смотрела на неё без сожаления. Она давно ждала, когда случиться что-то подобное. Ведь за последнюю неделю большая часть дружинников только тем и занималась, что растаскивала лезших в драку с ними селян, которых науськивала эта ведьма. А после последней волны бешеных, количество недовольных перевалило за половину и бунт возле штаба при бескровном исходе мог стать лишь репетицией, когда зарвавшаяся сектантка решилась бы захватить власть.

Сейчас Таня впервые была благодарна очередной волне орды зараженных, которая своим появлением отвлекла от них бунтующих и окончательный суд над ведьмой случился без костров из полыхающих домов дружинников.

Девушка посмотрела на отца, что возвышался над трупом женщины, пялясь на свой окровавленный кулак. Она подошла к нему и легким прикосновением вывела его из оцепенения:

— Па! — она слегка приобняла его за плечо. — Она сама нарвалась.

— Я знал, что должен был придушить эту суку в самом начале, но мне следовало сделать это раньше, тогда этого бы не случилось, — пробасил он, затем повернулся к дружинникам, — возьмите её труп и перекиньте через забор! Не хочу, чтобы эта шваль отравляла нам тут землю.

Несколько мужиков молча схватили женщину за ноги и волоком потащили её к стенам, оставляя после себя кровавые следы. Диктор поселка словно только сейчас услышал звон колокола. Моргнув, Пал Петрович посмотрел на людей с оружием.

— На стены! Разбираться будем позже! — рявкнул он.

Мужики вышли из транса. Таня выхватила пистолет и побежала вслед за остальными. По пути она искала глазами Филина, но бойца в чёрной форме нигде не было. Несмотря на то, что она постоянно игнорировала его знаки внимания как к девушке, ей было спокойнее, когда солдат был рядом с ней. Плюнув на поиски ЧВКашника, блондинка побежала по деревянным ступеням ведущим на стену, но перед самым верхом воткнулась головой в спину застывшего на месте мужчины.

— Да