Меч Севера - Люк Скалл

Зевнув, он решил вернуться в хранилище, прежде чем наведаться в морг. Тайро нужно покормить.

— Извини! Привет!

Это был женский голос с легким акцентом. Эремул проигнорировал его. Ни одна женщина никогда его не приветствовала, за исключением тех случаев, когда приветствие включало в себя также и какое–нибудь ругательство.

— Пожалуйста! Подожди меня! Я бы хотела с тобой поговорить!

Теперь он услышал позади себя шаги, цоканье спешащих к нему женских каблучков. Полумаг развернул кресло к приближающейся незнакомке.

Это была дама из приемной с линзами для чтения на изящном носике. Замедлив шаг, она оправила свои юбки и пригладила блестящие черные волосы.

— Меня зовут Моника. Я видела, как ты справился с той ужасной секретаршей. Она заставила меня ждать почти час перед твоим приходом. А те две дамы, что были с тобой, — они твои любовницы?

Эремул почувствовал аромат духов, исходивший от дамы. Казалось, она слегка наклонилась к нему, или, возможно, он только вообразил это.

— Мои любовницы? Боюсь, ты ошибаешься. Они всего лишь друзья, — солгал он.

Моника одарила его улыбкой, и этот причудливый изгиб ее губ он нашел весьма эффектным. Эремул заметил, что ее губы подкрашены, и это был поразительный оттенок фиолетового цвета.

— Ну… такой мужчина, как ты, герой, кто ж знает, твоя спутница — это друг или возлюбленная? Тебя, должно быть, окружают одни красавицы.

— Это… некоторое преувеличение.

— Ах, да ты скромник.

Наклонившись вперед, Моника продемонстрировав ему свою грудь во всей красе, тесный корсет, который был на ней, подчеркивал ее стройную и весьма соблазнительную фигурку. Он ощутил, что его тело отозвалось на это зрелище, и опустил взгляд вниз, испытывая прилив тревоги.

— Ты спас город от тирана. — Казалось, она смакует эти слова, ее акцент придавал каждой фразе музыкальное звучание.

— Я сделал то, что должен был сделать, — пробормотал Эремул. — С магией приходит определенная ответственность. — Произнося эти слова, он чертыхнулся про себя, понимая, что выражается как совершенный фигляр. Благоухание, исходящее от женщины, ошеломляло. Эремулу казалось, что его мозг полностью окутан этим ароматом. Понимая, к чему это ведет, он сложил руки на коленях.

— Что ж, мне и в самом деле пора возвращаться.

Казалось, Моника так и вспыхнула, ее скуластые щеки покраснели. Прикусив верхнюю губу, она нервно глядела на него поверх очков.

— Не хочешь ли как–нибудь поужинать со мной?

— Э-э, что? Я имею в виду… а…

— Я всего лишь простая цветочница, вряд ли достойная внимания такого мужчины, как ты. К тому же я одинока, а моя мать всегда учила меня, что женщина должна быть смелой. Но я сожалею, если обидела тебя.

— Нет… никаких обид.

— Прекрасно! Тогда, скажем, в «Розе и скипетре», возле улицы Мастерства, через две недели?

— Я проверю свой ежедневник. — У Эремула во рту так пересохло, что он едва мог говорить. — Но я уверен, что смогу это решить.

Длинные ногти Моники провели по его руке.

— Тогда договорились, — сказала она, еще раз улыбнувшись.

Она повернулась и неторопливо пошла, цокая каблучками.

Словно прикованный, Эремул наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду.

Испустив протяжный стон, он поправил под складками одеяния свой жезл чародея, который так легко был готов его выдать с головой, и покатил в кресле к хранилищу со всей скоростью, которую могли обеспечить его руки.