Песня Волчьей луны - Лариса Петровичева

Они с Бейлин не испытывали особой симпатии друг к другу, но и врагами они тоже не были. После времени, проведенного бок о бок, Ирвин даже начал думать, что телохранительница понимает его — во всяком случае, она почти перестала бояться и на ее скуластом лице никогда не появлялось того брезгливого презрения, которое Ирвин видел у остальных при своем появлении.

И раз она оказалась у дознавателей, значит, дело было плохо.

Он обнаружил Кигана в рабочем кабинете — князь сидел за столом, заваленным документами, и, судя по серому лицу и мешкам под глазами, не ложился спать и не собирался этого делать. В одном из листков на столе Ирвин узнал официальное послание Варандана — наверно, король Якоб уверял во всяческом почтении, забирая себе свое.

— Чем я могу тебе помочь? — спросил Ирвин, усаживаясь в то кресло, которое неофициально считалось его. Киган оторвался от бумаг, и Ирвин вдруг увидел в князе того юношу, который много лет назад пообещал, что однажды найдет способ вылечить брата. Обязательно найдет.

Он был хорошим человеком, этот государь хармиранский. Ирвин в очередной раз подумал об этом, и на душе стало теплее.

— Пока ничем. Мне доложили, что ты уже занялся детской медициной с Арьяной… как она там?

— Все в порядке. Дома, — Ирвин развел руками. — Магия истинной пары ее вытащила. Осталось разобраться, что это все-таки было. И я пришел уточнить, что с Бейлин.

Киган нахмурился, словно не сразу вспомнил, кто это такая. Потом глубокая морщина, прорубившая лоб, разгладилась.

— Ее отстранили от работы. Если телохранитель проморгал покушение на хармиранскую княгиню, то его дела плохи.

Ирвин усмехнулся. Да, Бейлин, можно сказать, дала маху. Надо было стоять рядом с Арьяной и пробовать на зуб все, что она собирается съесть, особенно после ссоры с Сандарин.

— Арьяна сама отправила ее из больницы, — сообщил Ирвин. — Сказала, что здесь ей никто не причинит вреда.

— Ну вот и сам видишь, чем кончилось дело, — сердито ответил Киган. Сунувшись в ящик стола, он вынул крошечную коробку с пилюлями и отправил пару в рот — князя снова начали донимать головные боли. А ведь это только начало их проблем.

— Это пока единственный человек в Хармиране, с кем Арьяна смогла подружиться. Не считая тебя и меня, конечно, — Ирвин мимоходом удивился, что Лотар не стал освобождать свою родственницу. Если человек попадал в кабинеты княжеских дознавателей, то мог и не выйти оттуда. — Не нужно их разлучать. Я уверен, Бейлин уже сделала нужные выводы.

Киган взял со стола какой-то лист, кругом исписанный цифрами, словно хотел заслониться им от брата.

— Я думал, ты все понимаешь, — недовольно произнес он. — Как король Якоб отреагирует на смерть принцессы? Такую быструю смерть? Он решит, что мы убили ее в отместку за захват полуострова. И тогда начнется война.

Ирвин усмехнулся. Однажды отец сказал старшему сыну, указывая на свой кабинет: “Однажды ты примешь весь этот груз”. Киган принял и не подвел. И ему было тяжело. Бесконечно тяжело. Ирвин ощущал эту тяжесть собственными плечами.

— Я сейчас попрошу тебя, как брат мог бы просить брата. Бейлин была рядом с Арьяной во время эпидемии. Они работали вместе, сдружились. Я не хочу лишать свою жену этой дружбы, ей и так несладко во всем этом, — Ирвину редко приходилось о чем-то просить, и он терпеть этого не мог. В такие моменты вся его волчья суть возмущенно вскидывала голову: зверь не просил, а присваивал. Но ведь они не звери. — Отпусти ее. Она не виновата.

Киган посмотрел так, словно с трудом сдерживал желание отвесить брату затрещину. Издалека донесся мелодичный перезвон — часы в старом будуаре матери подсказывали, что пришло время ужинать. С тех пор, как князь и княгиня умерли, в их покоях никто не жил. Только часы были напоминанием о людях.

— Мне надо найти жену, которая так же будет биться за дорогие мне пустяки, — усмехнулся Киган. Ирвин пожал плечами.

— Шейла бросается на людей с кинжалом из-за тебя, — напомнил он. — Но дочь рыбного торговца никогда не станет женой князя.

— Пожалуй, она сейчас делала бы то же, что и ты. Только с кинжалом в руке, — вздохнул Киган. Задумчиво поиграл пером, инкрустированным перламутром. — Ладно. Бейлин больше не телохранительница ее высочества. Но она остается фрейлиной. Можешь ее забрать.

Он взял чистый лист, что-то быстро написал на нем и протянул Ирвину. “Освободить Бейлин ваэн Лиамен именным повелением его высочества Кигана”, — прочел Ирвин и улыбнулся. Брат смотрел на него без улыбки.

— И знаешь, что? Я бы советовал вам уехать. Собрать вещи и провести пару лет где-нибудь в Гнездах, — добавил он. Гнезда были личным горным имением покойного отца; когда-то Ирвин был там и решил, что это место отлично подходит для ссылки. Исключительный комфорт дома, изящный сад, который поднимался вверх по скале, небольшая, но очень хорошая библиотека — и никакой возможности сбежать.

— Хочешь сказать, что отправляешь нас из столицы? — небрежно уточнил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и дружелюбно. — А работа Арьяны?

— Хочу сказать, что после чумы и того, что ее отец-король сейчас творит на полуострове, ей не слишком-то здесь будут рады. Через пару месяцев, когда о чуме забудут, в твою жену полетят камни. И в тебя заодно, ты же ее закроешь.

— Конечно, — кивнул Ирвин. Брат был прав, Ирвин признавал его правоту, но ему все-таки не верилось в такую короткую народную память. — Я обдумаю твое предложение, а пока заберу Бейлин. Ты же разрешил.

— Разрешил, — Киган вздохнул, придвинул к себе очередную папку с документами и открыл ее, давая понять, что разговор окончен. — Иди и подумай.

* * *

В Хармиране был просто изумительный чай: крепкий, ароматный, цвета старого меда. Его не выращивали в княжестве — привозили откуда-то из глубин Ханьванской империи, с личных плантаций владыки Чжень Миня; сделав глоток, Арьяна подумала, что можно было бы отправить коробку в подарок гранд-адмиралу.

“Отец!

Я пишу сейчас и мне удивительно называть вас своим отцом. Я всегда знала правду, да все знали. Я читала о ваших подвигах в газетах и всегда испытывала гордость от того, что я — вашей крови.

Теперь нам можно переписываться. Король Якоб не властен надо мной в Хармиране, я больше не подданная его величества. Наконец-то я смогу поблагодарить вас за те подарки, которые вы присылали на праздники. Я видела темно-синюю коробку и всегда знала, что она ваша. Спасибо за Большую медицинскую энциклопедию, за хирургические атласы, за тот позвонок динозавра. Тогда эскадра