Вечное Царствие - Грэнди С

то был ее выбор — остаться. Да только Малахитница помучилась-помучилась, ощущая вибрации камней и сдалась. Она поднялась с ложа и наколдовала гору песка, чтобы Снегурочке удобнее лежалось. Не перьевая подушка и не пуховое одеяло, но зарытой в песок спать не только удобнее, но и теплее.

— Спасибо, — робко произнесла Снегурочка. Малахитница ничего не ответила, она вновь легла и закрыла глаза. Теперь сон настиг ее гораздо быстрее.

А вот сама Снегурочка не только не спала, но и не могла успокоиться. Она не знала из сочувствия ли ей помогает Малахитница или у нее какие-то свои коварные планы на новенькую царевну. Для Снегурочки проще было думать, что Хозяйка Медной горы такая же, как Василиса, но еще не проявила себя во всей красе.

Снежа лежала в песке до тех пор, пока луна ни поднялась высоко-высоко над ними. Настала глубокая ночь, и Малахитница должна была спать крепким сном. Снегурочка видела ее в бою и хорошо понимала, что в честной битве ей ни за что не одолеть Малахитницу. Однако она может победить ее коварством. Девочка выбралась из кучи песка крепко сжала кулак, и вложила в него всю свою сказочную силу: из ничего медленно у нее в руках появилась длинная сосулька. Смертельное оружие против любой живой плоти.

Сразу душа из тела не вылетает, ей нужно время — это Снежа поняла, глядя на каменных бесов, оболочка которых очень медленно превращались в бесплотный дух. Она решила, что разберется с Малахитницей одним ударом в сердце и притащит ее тело деду. Когда он съест царевну, то не только выздоровеет, но и станет очень могущественным. И больше им ничего не надо будет бояться. У Снегурочки не было амбиций по захвату Вечного Царствия. Она лишь хотела чувствовать себя защищено и уверилась, что это возможно обеспечить, только если дедушка будет рядом.

Но вот она стояла над Малахитницей, держа сосульку обеими руками и подрагивала. Одно дело убивать кого-то ради собственного выживания, другое — вот так… ради выгоды. Снежа подняла сосульку над головой. Она хотел закончить все одним ударом и поскорее, но никак не могла решиться. Девочка опустила смертоносное орудие, собираясь с мыслями.

За окном завизжала пролетающая птица, сверкнув оранжевыми перьями. Мерзкий и внезапный звук заставил Малахитницу проснуться и первое, что она увидела: Снежа, в руках у которой острая сосулька. Малахитница не дала ни секунды Снеже осознать, что произошло. Она моментально легким толчком руки отправила ее в полет из окна, сказав напоследок: «Не приближайся боле к Медной горе».

Однако Снегурочка не разбилась — ее подхватила возмутительница спокойствия: Жар-птица.

— Какого черта! — воскликнула девочка и замахнулась кулаком, но попасть по птице не могла, потому что та вцепилась когтями в плечи царевны, точно в свою добычу.

— Я тебя спасла, бестолочь, — Жар-птица не скрывала своего раздражения, — ты зачем на Малахитницу полезла. С ума сошла? Тебе повезло, что ты ей в сердце не ударила, она бы тебя тогда точно размазала, а так пожалела. Вот и славно.

— Да если бы ты ее ни разбудила, то я б ее убила.

— Не убила бы, дура. У нее сердце из камня. Она же повелительница камня! Ну как можно было так глупо подставиться! И из-за чего! Чтобы деда спасти?!

— Откуда ты знаешь?

— Я за тобой все время слежу.

— Ну вот ты и знаешь, что деду моему помощь нужна! Раз не дала мне Малахитницу убить, то ты будешь ее заменой.

Снегурочка ухватила Жар-птицу за крыло. Пернатая потеряла управление и начала падать.

— Да я ж который раз тебя спасаю! Ты с ума сошла!

— А зачем спасаешь?! Тож кому-то скормить хочешь, да?! Не тут-то было.

Они уже коснулись земли, тогда Снегурочка полностью повалила птицу и заморозила крылья, чтобы пернатая не могла пошевелиться. В глазах той читался ужас.

— Подожди! Успокойся!

— Может, ты и права. С другой царевной я бы и не справилась, но с тобой вот могу, — Снегурочка схватила ее голову и намеревалась открутить. Но сзади на нее напал Вано, который оттянул локти за спину так, что она не могла пошевелить руками.

— Шо с дуба поехала! Хвать те!

— Вано, а ну отпусти меня!

— Душу свою сгубишь! Не пущу! — кричал Вано, хватка у него была мертвая.

— Да она давно сгублена, разве нет? Все тут говорят, что в мире этом только грешники живут.

— Дык здесь ты чиста пока. И не бери ты грех, а то точно не отмоешься. Не бери те говорю.

— Я уже расправилась с нечистью.

— То не грех. Нечестивый для того здеся и живет, чтобы умереть от рук добра. Но святых убить незя.

— Пусти! Плевать мне! Я должна помочь дедушке. Если я ничего не сделаю, то он погибнет, и я останусь одна навсегда. Я прошу тебя, Вано, — Снегурочка заплакала так заливисто, как умеют плакать только дети. Пусть она и выглядела уже как девушка, но все еще была напуганной маленькой девчонкой. Не чета всем остальным царевнам. И Вано понял, что ей без взрослого действительно не выжить. Может, он и был глуповат, да такие вещи проживший жизнь мужик хорошо понимает.

— Скорми меня дедку своему.

— Что? — Снежа обомлела.

— Черт знает че случись, еси ты святой навредишь. Но я-т нечестивый. Меня можешь скормить, и дедку твоему должно полегчать, а там уж и решите че делать-то.

— Вано, я не хочу тебе вредить, — и Снегурочка говорила это абсолютно искренне. Если Жар-птица не вызывала у нее доверия своими надменными речами и скрытностью, то простота и прямота Вано вызывала симпатию. От него она не чувствовала угрозы.

— Ну знач сам пойду скормлюсь, — Вано печально опустил плечи, — мне так тож жить надоело: везде чужак. И даж жена не признает, да понимаю, я себя и сам не узнаю. Не мое как бут лицо, понимаешь? Иль душа другая… Лучше уж я умру, но тебя спасу. Дай мне хоть тута шанс показать, шо Вано ог-го-го.

Гоблин отпустил Снегурочку, а она отпустила Жар-птицу. Та взмыла в небо, бросив испепеляющий взгляд на царевну, но ничего не сказала. Вано улыбнулся и ринулся к кустам, где и лежал дедушка Снежи.

— Стой! Нет! — кричала она и побежала следом.

Дед все еще лежал в смородине. Он выглядел совсем плохо. Лицо у него странно перекосилось: как будто челюсть с места сдвинулась. Вано подошел к нему вплотную и протянул руку.

— Кусай, — гордо произнес он.

— Чего? — дед поморщился.

— Жри давай. Внучку береги! Молода девка, жалко. Пусть вырастет. Пусть хоть жизнь посмотрит. Ты ее