Туранская княжна, или Сказка для больших девочек №2 - Марья Димина

Нет, только не это! Я ведь закрыла глаза всего секунду назад. Стоп, что это за звон?! Будильник?! Какого черта, я ничего не заводила! Ой, это же шар мой звенит! Я мгновенно подскочила к столу. Так, что происходит? Тут я заметила, что руки мои машинально достают пустую «болванку», вот, что значит: наработался профессиональный навык.

Шар между тем показывал мне преинтереснейшие события. Ярко освещенная солнцем спальня, двое в масках сидят в постели, натянувши одеяло до самых глаз, а у двери целое собрание выстроилось. О, да тут же вся элита тарантского королевства! Главы всех благороднейших родов, одни мужчины. И, конечно, в центре этого воинства кто бы вы думали?! Наша «великая интриганка»!

– Вы посмотрите, судари мои, – с пафосным надрывом вещала патронесса, – что позволяет себе наследник наш. Прикрываясь маской, обманом завлек неопытную девицу в сети свои и обесчестил.

Суровые отцы и деды таких же потенциальных жертв монаршего произвола строго нахмурились. Сами-то по молодости еще и не так покуролесили, не одну девицу невинности лишили, но об этом сейчас даже не вспомнили. Сейчас им выпал шанс выступить поборниками нравственности, почувствовать себя защитниками оскорбленных, ощутить свою значимость и показать власти, что не все ей дозволено, что есть и на нее управа.

– Ты уж как хочешь, батюшка Валерьян Гордеевич, а не дело это. Откуда ж авторитет у короля будущего появится, коли подданных обижать взялся?! – пробасил здоровенный бородатый мужик, думается мне, граф Барский.

Остальные поддержали его согласным гулом.

– Коль честь девичью похитил, так королевскую честь должен роду ее оказать, – степенно рассуждал Барский, в то время как его соратники дружно кивали. – Жениться ты обязан, наследник, на девице сей, тобою попорченной.

Патронесса просто расцвела после этих слов, жаль, что науськанные ею «графья» злорадной улыбочки ее не заметили. Я страшно переполошилась, надо ведь срочно наставницу звать. Но звать никого не пришлось. Директриса появилась сама.

– По какому случаю столь высокородное собрание с утра пораньше? – мельком окидывая комнату взглядом, осведомилась она.

Никто и не удивился тому, что архимагичка самовольно заявилась туда, куда ее не звали. Она всегда была в курсе всех дел в королевстве. Вот если бы ее не оказалось, тогда был бы повод для удивления.

– Очень вовремя Вы появились, сударыня Шумская, – вышла вперед моя начальница. – Свидетельницей будете безнравственного поведения воспитанника Вашего. Вот, видеть извольте, соблазнил невинную девицу. На месте преступления пойман, так сказать, – она обвиняющим жестом указала в сторону постели.

Ринка и ее ухажер сидели тихо, как мышки. Моя наставница повернулась, и некоторое время пристально рассматривала их.

– Не вижу повода для взрыва общественного самосознания, – вынесла она вердикт.

Ганевская, аж, зубами скрипнула.

– Любимчика своего защищаете? Хотите, чтобы все ему с рук сошло? – взвизгнула она, и благородное собрание отозвалось обиженным эхом.

– Спокойнее, Пульхерия Дормидонтовна, голос сорвете, – холодно осадила ее Шумская. – Что ж, давайте разберемся. Во-первых, девица сия Чинской Екатериной Демидовной зовется, а для неосведомленных и забывчивых напомню, что Вам лично племянницей двоюродной приходится, не так ли?! Во-вторых, данная особа по окончании Школы Магии была на работу в Тайный Приказ затребована. Прошение за Вашей личной подписью у меня сохранилось, показать?! Ну, как хотите. В-третьих, особняк этот, где мы с Вами находимся, конспиративной собственностью наших тайных служб является, и вовсе для других целей предназначен, но ключики от этого гнездышка только у безопасников имеются. Так что, кто кого сюда завлек – это даже не вопрос. И самое главное, с «объектом» Вы ошиблись. Это не Валерьян!

Ганевская презрительно хмыкнула.

– А кто же? Или Вы, пользуясь тем, что эти уважаемые господа магии не видят, глаза им отвести хотите?

Озадаченные открывшейся правдой мужчины недоуменно переглядывались.

– Вы бы, наверное, так и поступили, – сладко улыбнулась противнице директриса и объяснила собравшимся. – Королевич и его брат, зная, что на балу на них пойдет девичья охота, поменялись одеждой со своими друзьями, окменскими магами. Сударь, – обратилась она к смущенному Ринкиному кавалеру, – отдайте артефакт, изменяющий ауру, кому-нибудь из присутствующих, да вот, хотя бы графу Барскому, – она жестом указала на главного оратора.

Из-под одеяла высунулась рука и в подставленную ладонь упала обыкновенная пуговица на шнурке, я, похоже, угадала. Лицо патронессы злобно перекосилось. В отличие от сподвижников, она-то мгновенно почувствовала изменения.

– Это все ты, мерзавка, подстроила, – заорала она, бросаясь к Шумской с вытянутыми руками.

И на середине шага застыла под брезгливым взглядом архимагички. Смотреть на перекошенное ненавистью лицо Ганевской было неприятно. Сконфуженные главы семейств потянулись, было, на выход, но директриса остановила их.

– Чтобы не было двузначных толкований, уточним детали, – повернулась она к парочке на кровати. – Итак, девица Чинская, сами ли Вы разработали коварный план по соблазнению и дискредитации наследника или Вам кто-то помогал?

Ринка чуть опустила одеяло и, судорожно комкая его под подбородком, проскулила:

– Я ничего не разрабатывала. Тетушка мне велела. Сказала, что, если в постель королевича затащу, она мне выйти за него замуж поможет. На балу она мне его указала, и ключ от этого дома дала. Я должна была как можно дольше здесь Валерьяна задержать, – дуреха покаянно опустила глаза и залилась в три ручья.

Присутствующие, чувствуя себя круглыми дураками, смущенно топтались на месте.

– Можете добавить еще что-нибудь? – сурово осведомилась Шумская.

Не смея поднять глаз и судорожно сглатывая, Венская прорыдала:

– Она компромат на наследника собирала, хотела короля нашего к рукам прибрать. Свои порядки установить намеревалась.

Директриса обвела взглядом почтенное собрание.

– У кого-нибудь остались сомнения? Может быть, вопросы есть? – участливо осведомилась она.

– Навету коварному поверили, – прогрохотал неугомонный Барский. – Недостойно о наследнике судили, – обвиняюще обвел он товарищей взглядом.