Детективное агентство "Волшебное рядом" книга первая - Сергей Геннадьевич Лысков

Продаю счастье. Дорого Глава 10

Конец жатве

Потушить пожар в парке «Вондерленд» удалось только под утро. Сгорели дотла три шатра и две закусочные. Прыгая от аттракциона к аттракциону, огонь изуродовал половину парка. Тому виной засушливая погода, небольшой ветер и как специально установленный по всему периметру парка деревянный забор. Тот горел за милую душу, поджигая одну за другой развлекательные зоны. Как только пожар начался, почти все работники парка выбежали из шатров и прочих помещений и как могли тушили свое имущество. В укор Сорсу тот факт, что рабочим оказался только один гидрант, а бочки с песком были наполовину пусты, не говоря уже об огнетушителях, из десятка каждый третий оказался неисправным. Так что потушить пылающий парк смогли только пожарные. И когда утром начали разбирать завалы, в шатре Грукка обнаружили обгоревшие тела и труп собаки.

Пришлось вызвать полицию.

– Роберт! Сынок! Что я наделала! – рвала на себе волосы и причитала Тамара.

– Женщина, не мешайте полицейским, – не пускал ее офицер. – Кто‑нибудь, уберите ее отсюда.

– Пусти! – она перешла на крик. – Там мой сын.

– Да уберите эту чокнутую! – закричал полицейский. – Или я ее арестую.

Хорошо Сорс заметил этот инцидент и приказал парням покрепче оттащить гадалку в автофургон. Там ей дали успокоительное и на время заперли. Сам же он вновь подошел к шатру Грукка. Полицейские уже оцепили лентой место трагедии и теперь фотографировали улики. Роджер смотрел на это и не верил глазам. В его голове не укладывалась реальность, он смотрел на сгоревший парк и надеялся, что это просто ночной кошмар, а он пьяный спит в неудобной позе и вот‑вот проснется. А как иначе? Сажа, перемешанная с грязью, не могла быть реальностью. Сорс смотрел на полицейских, и они тоже казались сном. Все было нереальным: красно‑синие фонари дежурной машины, шум пожарных где‑то сбоку, одежда, пропахшая дымом, даже песок под ногами – и тот из сна, только разум все никак не хотел просыпаться.

– Господин Сорс, можно вас на минутку? – позвал его полицейский.

– Вы мне? – испуганно пробубнил толстяк.

– А здесь есть другой владелец парка развлечений? – резко ответил ему офицер, и Сорс нехотя подошел к нему. – Понимаю, сейчас не до этого, но думаю, вы лучше всех знаете своих работников, – он откинул брезент и показал обгоревшие тела. – У нас пять трупов, два женских, три мужских и еще собака. Можете пояснить, кто они?

И только увидев трупы знакомых ему людей, Роджер понял, что никакой это не сон. Все иллюзии сгинули как дымка, обнажив суровую действительность, когда разум стал узнавать черты лица братьев Дефферов, золотые коронки цыгана (из‑за золотых клыков у него была интересная улыбка, с хитринкой). Полицейский еще раз повторил вопрос, и, перестав разглядывать обгоревшие тела, Сорс сбивчиво начал говорить:

– Да, это работники моего парка. В шатре Боба Грукка работали близнецы Дефферы, Том и Форд, и цыган Роберт Корса.

– Среди трупов есть похожий на владельца шатра? – что‑то записывая в протокол, спросил полицейский.

– Боб Грукка лилипут, а ночью с ними был его брат, не знаю его фамилии, звали Торн. Крупный шатен с большими зелеными глазами, наглый, хамоватый, любил выпить. Уверен, что его здесь нет.

– Ну, разбор завалов продолжается, а из этой троицы, приглядитесь, может, кто похож?

– Нет, но он был с ними, Торн – зачинщик всех гулянок, – настаивал Сорс. – Лилипут Боб Грукка – владелец, а Торн само исчадье ада. Злой, жестокий похабник.

– Давайте по существу, Сорс. Вот эти двое, как я понял, близнецы Дефферы, – полицейский указал на два схожих тела.

– Похожи на близнецов. Неприятное зрелище – они так изуродованы!

– Понимаю, но постарайтесь помочь следствию, вот это мужчина похож на Торна?

– Нет же! – категорично ответил Сорс. – Это цыган, вон золотые зубы.

– Ладно, будем искать. – Кстати, что насчет собаки? У них были питомцы?

– Был в начале лета черный пес, а потом исчез, не удивлюсь, если они держали тело пса в шатре. Это все этот псих Торн.

– У вас нездоровая неприязнь к этому Торну? – продолжая запись, спросил полицейский. – Вы конфликтовали?

– Они остались должны мне за аренду, – строго ответил Сорс.

– Теперь понят, – полицейский закрыл блокнот. – Пожалуйста, не уезжайте никуда из города. Как только криминалисты идентифицируют тела, мы вас пригласим на официальное опознание.

Толстяк согласно кивнул.

В то утро к парку подъезжало много машин, родственники друзья – все спешили помочь в разборе завалов, но когда из очередного такси вышел одетый в синий костюм, с котелком на голове лилипут Грукка, его не сразу узнали. Многие привыкли к серой мантии, в которой он вел сеансы. А тут дорого одетый джентльмен, что‑то усердно искавший среди обгорелых остатков шатра.

Внезапный порыв ветра сорвал с него котелок, и в тот же миг кто‑то из толпы крикнул: «Да это же Боб Грукка! Продавец счастья!». Толпа загудела, как улей, и уже с чей‑то подачи посыпались угрозы: «Убийца! Мясник!». Доли секунды – и в лилипута полетели камни. Тот, сжав кулаки, кинулся на обступивших его людей, но толпа все громче скандировала: «Убийца!». Благо полицейские отреагировали молниеносно, надели на Боба наручники и, сопроводив в машину, увезли в участок. За малым жители парка не линчевали хамоватого лилипута.

На следующий день в морге провели опознание тел, а сразу после разрешили родственникам забрать погибших. Похороны наметили на ближайший выходной, Роджер Сорс категорично заявил, что оплатит все расходы, дабы оставшиеся работники не разбежались. И, собственно, на этом история «продавца счастья» для всех, кто трудился в парке «Вондерленд», закончилась. Конечно, оставались загадки: куда делся Торенс и откуда взялся пес, но пусть этим занимаются компетентные органы. Для работников парка сейчас важно восстановить аттракционы и начать все заново, и, как выразился Сорс в это раз без «продавцов воздуха».

На пороге морга появились шериф Стоун и эффектная дама в белом платье. Будучи при исполнении, шериф приказал пропустить даму и, двигаясь по длинному коридору, они уперлись в дверь холодильной комнаты. В таких местах, как морг, всегда особый