Легенда о Круге. Книга 1. Свой среди воров - Дуглас Хьюлик

Я прижал лезвие кинжала к ее щеке – не до крови, но чувствительно.

– Отошли их, Ана.

Она посмотрела на мой кинжал:

– Отравлен?

Я ответил полуулыбкой.

– Мне все же хочется, чтобы они остались, – сказала она.

Я расслышал за спиной приглушенные голоса.

– Шел бы ты отсюда, Йосеф, – проговорил я, не отводя глаз от сестры. – А то придется тебе с утра искать себе новое место.

Кристиана негромко рассмеялась.

– Ты этого не сделаешь, – заявила она. – У тебя ни разу не хватило духу.

Я сжал ее горло сильнее. Она закашлялась, но продолжала смотреть с издевкой.

– А у тебя всегда хватало, – проговорил я. – Без колебаний.

Ее плечи поднялись и опустились.

– Что мне сказать? Да, я плохая девочка. Я никогда не слушалась Себастьяна.

– Зря, – отозвался я.

– Возможно, – сказала она, и стали в ее глазах поубавилось. – Но в этот раз я была паинькой, Дрот. Думай что хочешь, но ты ошибаешься.

– Вряд ли, – сказал я увереннее, чем вдруг ощутил.

– Ладно, – сказала Кристиана. Острие убралось, и она бросила кинжал на постель. – Отлично. Хочешь убить меня? Давай. Я устала стоять и ждать. Либо делай, либо убери руки.

Она сжала зубы и вздернула подбородок. Но я чувствовал, как она дрожит. Ее стальной взгляд чуть затуманился сомнением. Она боялась. И тут я понял: Кристиана слишком хорошо умела врать, чтобы личина дала трещину, – это могла сделать только правда. Если бы она действительно подослала ко мне Тамаса, то запаслась бы оправданием получше, предвидя сегодняшнее. И всяко не потрафила бы мне демонстрацией страха.

Я посмотрел на ее кинжал, потом на сестру. Нет, это слишком просто, чересчур очевидно. Не в стиле Кристианы – в этом мы были очень похожи. И еще магия – нет, она не стала бы с ней связываться…

– Решай, Дрот, – сказала Кристиана.

Я все еще держал руку у нее на горле и хмурился, когда к моей спине приставили клинок. Я позволил оттащить себя от сестры.

Выражение ее глаз мгновенно смягчилось.

– Иногда, – проговорила она, – ты ведешь себя как полный болван, Дрот.

Мне пришлось согласиться.

– Да как ты смеешь! – заорала Кристиана.

Я поморщился – зачем так кричать? Голова, едва меня оттащили, опять разболелась, и каждое слово отзывалось пульсацией в основании черепа.

– Как ты смеешь считать меня такой примитивной, наивной… такой бездарной, чтобы прислать убийцу в моей ливрее?!

– Я уже извинился, – ответил я. – Может, хватит орать?

– Нет, не хватит!

Я ущипнул себя за переносицу, а другой рукой обхватил подлокотник, чтобы не придушить мою дорогую сестренку, и вдруг подумал, что совершенно напрасно ее не убил.

Я снова сидел в кресле с высокой спинкой. Меня разоружили, свалили все на кровать, после чего охранники – прошу прощения, сестра предпочитала называть их лакеями – буквально швырнули меня в это кресло. Затем Кристиана отпустила их. Она не хотела, чтобы прислуга слышала дальнейшее.

Йосеф знал о наших отношениях, и ему разрешили остаться. Он внимательно слушал, пока я не дошел до письма; тогда Йосеф забрал его и уединился в сторонке. Сейчас он сидел за сестриным письменным столом, уткнувшись в бумагу своим носищем.

Кристиана расхаживала по спальне. Юбки шелестели и вспархивали всякий раз, когда она резко разворачивалась и шла обратно. Мои объяснения ей не понравились.

– Клинок явился мочить меня без ливреи, – заметил я. – В ней он принес письмо.

Кристиана застыла на полушаге и вздернула подбородок в своей обычной спесивой манере.

– И ты, естественно, решил, что это моих рук дело.

Она еще имела наглость возмущаться.

Я опустил руку и поглядел ей в глаза:

– Ты, наверное, шутишь. Ливрея, письмо, западня – поставь себя на мое место! С учетом истории наших отношений…

– Мы же договорились, Дрот. Я дала тебе слово!

Я фыркнул:

– Мне известно, чего оно стоит. Не забывай, что по твоей просьбе я навещал людей, которым ты тоже «давала слово». Так что прости, Ана, но верить тебе на слово я не буду.

Кристиана отмахнулась:

– Там речь шла о шантаже и политике. А это совсем другое дело.

– Именно, – подхватил я. – Дело во мне. Это личное. Еще меньше причин тебе доверять.

– Тогда почему ты меня не убил? Возможность была.

Я чуть не сказал, что передумал, так как надеялся выйти из ее дома живым, но вместо этого выложил правду.

– Потому что, как ты и сказала, все было слишком прямолинейно, – ответил я, откинувшись на спинку кресла и бросив в рот зерно. – Курьер, письмо, убийца, ты – наглядный след, которого ты не оставила бы никогда. Я понял бы сам, если бы не устал как собака и не разозлился как черт. Но вышло иначе.

И я пожал плечами.

Кристиана надломила бровь:

– Надо же, Дрот, почти комплимент сделал. Ты и впрямь меня ценишь.

– Я ценю ответы на вопросы, – возразил я. – Потешишь свое тщеславие в другой раз, Ана. У меня без того забот полон рот.

Кристиана надула губки:

– О-о-о, бедненький Дротефолус. Я отпала, и теперь непонятно, кого убивать?

– Я всегда могу сделать исключение.

Она лишь фыркнула в ответ на угрозу.

– Насколько я понимаю, других идей насчет личности заказчика у тебя нет?

– Нет.

Я уже сам размышлял над этим вопросом. Число людей, которым я недавно перешел дорогу, было невелико. Еще меньше тех, кто мог позволить себе услуги Клинка класса Тамаса. А тех, кто имел возможность и отчаяние применить магию… ноль. Но кто-то же нанял Клинка, выдал ему глиммер и отправил по моему следу.

Я бессильно сгорбился в кресле. Задел синяком за что-то жесткое, и тот напомнил о себе. Я поморщился, сел поудобнее, но без толку.

– Дрот… – позвала Кристиана.

– Ана, – сказал я, – если ты снова про дорогую обивку…

– Плевать мне на кресло, Дрот, – ледяным тоном сказала она.

Я перестал ерзать и посмотрел на нее.

– Откуда убийца знал, что надо надеть мою ливрею? – спросила она. – Мою. Чтобы попасть к тебе.

Я заморгал, сообразив, что она имела в виду. Если они специально нарядили Тамаса в ее ливрею, то знали о нашем родстве и позаботились вручить мне письмо от имени сестры.

Я принялся мысленно выбивать себе бубну. Мало того что сам не допер, так еще уступил первенство Кристиане. Теперь она не заткнется до скончания дней.