Чужая, или Академия воинов - Эльвира Плотникова

За водой пришлось спускаться к реке, и когда Ник вернулся, в хижине уже было тепло, и вкусно пахло едой. Он поставил ведро на лавку и осмотрелся, — от пыли и грязи не осталось и следа, в очаге пылал жаркий огонь, на сковороде ароматно шипела колбаса, на маленьком столике у окна был собран скромный обед, он же ужин: хлеб, овощи, сыр. Полина ловко перекинула колбасу со сковороды на тарелку, поставила ее посередине стола и обернулась к Нику:

— Куда ты пропал? Осталось только вскипятить воду для чая.

— Полина! Мы же договаривались… — недовольно пробурчал Ник, наливая воду в чайник.

— Ты о чем? — поинтересовалась Полина, выуживая из рюкзака кружки.

— О том, что ты не будешь пользоваться пси!

— Я и не пользовалась… Слушай, а сахара нет?

— Посмотри во внутреннем кармане. Меня не было всего двадцать минут, а у тебя тут уже все готово! Ты же знаешь, Странствующие не используют магию.

— Садись за стол, колбаса остынет, — вздохнула Полина и села напротив брата. — Никки, тебя не было целых двадцать минут. Поверь, за это время можно сделать в два раза больше.

Ник открыл было рот, чтобы возразить, но потом передумал и принялся за еду. В продолжение разговора явно всплыла бы Академия Воинов, а касаться этой темы было опасно — потоки Полининых слез только-только иссякли.

Прошла уже неделя с того момента, как Полина разыскала Ника в одной из деревень, где он остановился на ночлег. В том, что она его нашла, не было ничего необычного. Он давно научил ее паролю Странствующих, благодаря которому можно было попросить помощи у любого Сранствующего, — как правило, они всегда знали, в каком направлении нужно искать. Но само ее появление было так странно, что Ник поначалу страшно перепугался. К тому же Полина безутешно плакала и не могла толком ничего объяснить. Потом, когда все стало понятно, он жутко разозлился и первый раз в жизни пожалел, что у него нет пси-способностей, чтобы немедленно вернуться и разобраться с теми, кто так обидел его сестренку.

Полина наотрез отказалась возвращаться домой и ничего не желала слышать о том, чтобы попросить помощи у отца. А на робкое предложение Ника самим провести расследование в той деревне, где все произошло, ответила, что кодекс Воинов не позволяет им оправдывать самих себя. Напомнить ей, что она уже не Воин, он не рискнул.

Конечно, он с радостью — если в такой ситуации возможно употребление этого слова — согласился взять Полину в попутчицы. Первый день она плакала не переставая. Ник отчаялся ее утешить, и даже когда казалось, что она успокаивалась и спокойно шла рядом, вскоре снова раздавались ее безудержные всхлипывания. На другой день она перестала плакать и ушла в себя, что было еще тяжелее, потому что она все время молчала и не замечала ничего вокруг.

Постепенно дело пошло на лад. Полина стала интересоваться местами, где они шли, помогать в разных бытовых вопросах, трудиться наравне с братом, чтобы заработать на еду. Ник уже решил, что кризис миновал, и тут начались ночные кошмары. Несколько раз за ночь Полина просыпалась от собственного крика, в холодной испарине и с бешено колотящимся сердцем. Ник встревожился не на шутку и всерьез обдумывал возможность связаться с родителями, чтобы препоручить им заботу о Полине.

Как раз в это время им на пути попалось большое поселение, и измученный Ник предложил Полине выбор: или они идут к Лекарю, или он сообщает все родителям. И тут-то сестра впервые показала характер.

— Если ты будешь ставить мне условия, я просто уйду. И поверь, меня не смогут найти даже родители, — решительно сказала она. Однако, заметив смущение брата, тут же мягко добавила: — Никки, из всех наших я выбрала именно тебя, потому что ты лучше других меня понимаешь. Я знаю, сейчас со мной нелегко, и, если я тебе мешаю, я уйду.

После этого случая первая ночь прошла спокойно (правда, Ник подозревал, что Полина попросту не спала), а на следующую ночь она хоть и разбудила его своим криком, но вдруг уверенно пообещала, что больше кошмаров не будет.