Эта сторона могилы - Джанин Фрост

— Вечно она портит удовольствие… — пробормотал он.

Огонь на теле гуля начал спадать так же быстро, как он исчез с рук Влада. Я вздрогнула, вспомнив, что испытываешь после этого. Если честно, это было очень мучительно и пугающе. В одну секунду вся твоя злость вырывается пламенем, которое переполняло все мои чувства, — как и мое умение летать. Проблема в том, что я не могу управлять силой, которую получаю с кровью. Я могла бы взорвать врага зараз, но я также могла бы поранить Кости.

— Если ты заставишь меня поджечь тебя снова, я забуду о том, что уважаю ее мнение, — сказал Влад гулю таким обыденным тоном, будто он говорил о погоде.

— Мари не посылала тебя за Кэт? — спросил Кости, напоследок ударив еще разок его же собственной рукой.

Голубые глаза гуля встретились с моими. Он был молодым по человеческим меркам, но достаточно сильным, чтобы держать язык за зубами. Но как только Кости поработает над ним, — молоденьким он выглядеть точно не будет.

— Ее Величество не знала о наших намерениях, — сказал он, называя ее этим показным именем, которое она так любила.

Кости бросил взгляд на небо.

— Мы, черт подери, скоро об этом узнаем сами. Если к тому времени я не буду в постели со своей женой, потому что до сих пор торгуюсь с твоей бесполезной задницей, я буду в очень, очень плохом настроении. Так что подумай, прежде чем лгать мне. Или я пошлю ее внутрь и буду делать с тобой такие вещи, после которых ты вряд ли захочешь жить.

Я побледнела от того, каким холодным голосом сказал это Кости, не говоря о части «пошлю ее внутрь», но рот Влада искривился в удовлетворенной улыбке.

— Ее величество не знала, — повторил гуль, настойчивей в этот раз, — мы хотели покинуть город раньше, дабы избежать ее гнева по поводу нашего участия в схватке без ее разрешения.

— О, она была бы права, проявив свой гнев, если ты говоришь правду, — согласился Кости. Потом он зловеще сжал пальцы, — но ты меня еще не убедил. Кто вас послал?

— Мы сами себя послали, — проскрежетал гуль.

— Котенок, — голос Кости был пугающе ровным, — иди внутрь.

— Нет, постой, — начала я в тот момент, когда заорал гуль, — это правда! Мы не можем дать Аполлиону повода начать с нами войну!

Мои брови поднялись на это высказывание. Я предполагала, что Мари не послала бы их, значит, они гули Аполлиона, но это как — то не звучало.

— Кто мы? — спросил Кости, направляя свои пальцы к месту, где регенерировала кожа гуля. Но даже это прикосновение вызвало болезненный вздох у «плотоядного», когда он заговорил.

— Которые знают, что Аполлион хочет начать войну, чтобы повысить свою власть, а не для нашей пользы, — гуль поднял на меня тяжелый взгляд, — Аполлион был очень успешным существом в прошлом. Убил половину всех полукровок, поэтому теперь он запрещает своим союзникам причинять ей вред. Если мы остановим его до того, как его безумие ляжет на моих людей, она умрет. — Кости еще раз вогнал его черепушку в асфальт так сильно, что она могла оторваться и упасть к моим ногам.

Я посмотрела в сторону, потирая плечи, когда я осознала, что смертельно устала, но не из — за приближающегося рассвета. Это не должно было удивить меня после заявления о том, что для прекращения войны нужна лишь моя смерть, но тело подчиняется своим законам. Я также предполагала, что Аполлион пожелает видеть меня мертвой. Глупенькая, я и не предполагала, что он собирается сделать это лишь из — за того, что показать свое доминирование. Нечего удивляться тому, что на нас с Кости напали, когда мы были вместе. Мы были в самом безопасном положении, если Аполлион запретил своим людям причинять нам вред.

— Почему Аполлион так уверен в том, что гули выиграют войну с вампирами? — спросила я, все еще пытаясь сохранить хладнокровие. — Не обижайся, но у других немертвых намного больше преимуществ, чем у «плотоядных».

Гуль все еще выглядел немного ошеломленным от удара по голове, но все равно ответил мне.

— Гулей сложнее убить, чем вампиров с вашей уязвимостью к серебряным ножам. Но что важнее, так это то, что с момента смерти ее отца, Ее Величество больше не хранит верности миру вампиров. Если гули начнут войну, она будет на стороне своего настоящего народа.

Влад коротко рассмеялся.

— Твои мозги еще не исцелились, раз ты думаешь, что гули одни смогут выиграть войну.

— Я не знаю того, что помощь Ее Величества будет подобна победе гулей, — повторил он утомленно. То же, что и я сейчас испытывала, — Аполлион в это верит, но мои собратья верят в то, что обе стороны понесут неисчислимые потери, и кто после этого сможет говорить о победе?

Часть меня понимала гуля. Он знал то, что многие люди не понимают — если ты собираешься разрушить обе стороны ради выигрыша, — победы не будет никогда.

У него не было такой силы, как у Аполлиона; на самом деле, этот гуль и остальные в отеле просто хотели жить. Меня не беспокоила их стратегия, но их мотивация была намного более обоснована, чем у других до него.

— Не считая твоих мертвых дружков в отеле, сколько еще вас? — спросил Кости с тем же каменным лицом.

Один взгляд на Влада, и я поняла, что единственная тут, кто чувствует себя виноватым за то, что их убили.

Гуль улыбнулся с все еще кровоточащей раной на голове.

— Мы разделились на маленькие группы, никогда не встречая кого — нибудь из других, чтобы мы не смогли выдать своих братьев, если кого — то поймают.

Прекрасно. Какой — то умник рассортировал этих киллеров специально для нас. Может, мне стоит занести надгробия в список покупок? Как там говорил Кеннеди: «Если убийца готов отдать жизнь за убийство, нет от него спасения». Что ж, печально, но его теория подтвердилась.

— Как вы узнали, где мы? — продолжал Кости.

Взгляд гуля снова остановился на мне.

— Мы слышали, что вы должны встретиться с Ее Величеством. Мы следили за вами в аэропорту, станциях и мостах. Есть несколько путей в Новый Орлеан. Мы видели, какой отель вы выбрали. Даже без шлемов, вы были заметны.

— Говорила же тебе, что шлемы лучше, — пробормотала я.

Кости посмотрел на меня до того, как поставить гуля на ноги.

— Ладно. Если у тебя больше ничего нет…

— Отпусти его, — сказала я Кости, который уже обвил рукой шею гуля в явной попытке убить его, — нам незачем убивать его.

Его рука не опустилась, но вопросительно поднялась бровь.

— Ты же притворяешься, да?

— Нет, — я подошла ближе, сдержанно взглянув на гуля, — нам не нужна война. Вот почему мы должны остановить Аполлиона до того, как он начнет свое сумасшествие. Может, ты сможешь найти другие группы и сказать, что мы на их стороне.

Я снова взглянула на Кости.

— Его убийство никому не поможет. Я была бы рада больше никогда его не увидеть, но он просто пытался защитить своих.