Единственная для первородного вампира - Алиса Буланова

она реагирует так остро? Кажется, ситуация действительно критическая. Прямо сейчас она провела между нами черту. Мне хочется обнять её и успокоить, но она запретила себя касаться. И ослушаться я не могу.

Нужно взять себя в руки. Я смотрю на её затылок, на подрагивающие плечи. Надо всё объяснить, а потом попытаться сделать что-то для смягчения ситуации.

— Некоторые Высшие вампиры, помимо долгой жизни и огромной физической силы, владеют ещё уникальными способностями, — начинаю я неловко. — Георгий, к примеру, может управлять человеческими воспоминаниями, а я могу заглядывать в будущее. Чуть больше десяти лет тому назад я увидел в своём видении женщину с ребёнком. Если быть точным, я видел её смерть.

Яна оглядывается на меня. Я вижу её заплаканное лицо, её недоверчивый взгляд. Мне хочется скрыться от этого взгляда. Я и не подозревал, насколько важно для меня её доверие.

— Я был очень удивлён тому, что увидел, — продолжаю я. — Ведь обычно мои видения касаются меня или моего близкого окружения.

— Не заговаривай мне зубы! — восклицает Яна и, пошатываясь, поднимается на ноги. — Я спросила: ты знал или нет?! Твой водитель… Он ведь оставлял цветы для моей мамы?

— Да, — отвечаю я, чувствуя невидимую удавку у себя на шее. Она что, решила, что в смерти её мамы виновен я?

— Почему ты приносил ей цветы каждый год, хотя даже не знал её?! — она понижает голос до зловещего шёпота.

— Яна, — я касаюсь несмело её плеча. — Всё не так, как ты думаешь. Я действительно приносил ей цветы. Потому что вскоре после видения узнал о её гибели. Но я к этому отношения не имею.

— Тогда почему этот байк здесь?! — она снова переходит на крик. — Я своими глазами видела, как он сбил мою маму!

Картинка, наконец, складывается в моей голове. До сих пор я думал, что причиной того видения была Яна. Она ведь моя судьба. Однако настоящая причина заключалась в другом.

— Что вы тут делаете? — Николай со шлемом в руках подходит к нам и оглядывает с любопытством. — Вы ж вроде погонять собирались. Передумали? Тогда не стойте на дороге!

Он проходит мимо к тому самому чёрному байку. Меня охватывает дрожь. До сих пор, какие бы поступки ни совершал Николай, он был на моей стороне. Однако сейчас всё изменилось.

— Этот байк принадлежит ему? — спрашивает Яна, растерянно глядя на меня. В одну секунду она становится бледным как полотно. Она пошатывается и падает. Я едва успеваю поймать её.

— Яна!

Я пытаюсь привести её в чувства. Николай равнодушно наблюдает со стороны.

— Чего встал?! Помоги мне! — кричу я.

— Зачем? — удивляется тот. — Люди слабы. Они мрут как мухи. Не стоит привязываться.

Брат садится на байк и уезжает. Смотрю ему вслед и не понимаю, как он мог так поступить. Хотя мог, вообще-то, такое как раз в его духе. Николай не сожалеет, когда лишает человека жизни. Мне просто трудно поверить, что всё это происходит со мной.

* * *

— Вы сказали опухоль? — я смотрю на врача сурово. — Но как такое возможно? Она ведь…

Я вдруг осознаю, что всё это время был слеп. Ведь если подумать, то Яна с самого начала намекала, что жить ей осталось недолго. Оттого она и не боялась разбиться во время заезда.

— На самом деле шансы на выздоровление после операции довольно высокие, — продолжает врач, заметив мою реакцию.

— Это правда? — я на эмоциях сжимаю его руку. — Вы сможете спасти её?

— Думаю, да, — кивает он морщась. — Нужно проверить некоторые показатели, но в целом картина вполне обнадёживает.

— Если вы сможете вылечить Яну, я сделаю вас самым влиятельным человеком в вашей сфере, — произношу, отводя взгляд в сторону.

Мужчина только снисходительно улыбается мне. Вероятно, не верит, что я могу выполнить своё обещание.

Ненадолго я покидаю клинику и возвращаюсь в Зелёный бор. Мне нужно что-то решить с братом. Пусть я знаю, какой он, но жгучее чувство обиды не даёт мне покоя. Он сбил маму Яны и не понёс за это никакого наказания. Знаю, возмездие не вернёт умерших с того света. Но, возможно, оно бы принесло Яне хоть какое-то успокоение.

— Ты пришёл, чтобы наказать меня? — Николай выходит ко мне через парадный вход.

— А ты считаешь, что должен быть наказан? — спрашиваю, глядя на него напряжённо.

— Не знаю, — пожимает плечами брат. — Отчего-то же вы прицепились к моему байку. И я начал думать об этом. И кое-что вспомнил…

Николай вздыхает и присаживается на перила. Я остаюсь стоять на месте, ожидая дальнейших действий. Зная его, было бы глупо рассчитывать на покаяние.

— Та девчонка, твой человек, наверное, очень злится на меня, — продолжает Николай. — Но для вампира человеческая жизнь значит не очень много. Ты, например, помнишь нашу маму, брат?

— Смутно. Прошла не одна сотня лет.

— И я не помню. И, может, оно к лучшему? Как думаешь, твой человек долго будет помнить свою мать после того, как станет вампиром?

— О чём ты?! — спрашиваю я, чувствуя оцепенение. Потом вдруг вспоминаю странную ухмылку доктора. — Нет! Ты не посмеешь!

Я бросаюсь к своему авто. Николай следует за мной и садится рядом на пассажирское сиденье.

— Всё, что я делаю сейчас — для блага семьи, брат, — произносит он. — Мы с тобой остались совсем одни против целого мира. Нам нельзя ссориться. Иначе мы оба закончим плохо.

Часть 10 «Всё, что я могу»

Глава 29

Яна

Я всё время думала: что могу сделать для Алекса. Тот, кого я люблю, остался в одиночестве против целого мира. Я же, кажется, только мешаю ему. Ведь я всего лишь человек. Моё тело слабое и больное. Мне страшно, что я стану обузой для Алекса, его слабым местом. Он повторяет, что со всем справится, если я буду рядом. Но если меня внезапно не станет, что будет с ним тогда?

— Чёрный байк… — я смотрю и не могу поверить своим глазам.

За то короткое время, что занимаюсь поисками, я видела множество подобных байков. Не раз я попадала из-за этого в неприятные ситуации, когда внезапно начинала преследовать незнакомого байкера в тёмной одежде. Но впервые у меня нет никаких сомнений — это тот самый байк. Я узнаю специфичную форму крыльев и гравировку на выхлопной трубе. Всё это время он был здесь!

Дрожь охватывает тело. Он ведь не может принадлежать Алексу, так? Я вспоминаю нашу первую встречу. Тогда мы ещё не были знакомы. Степан, водитель Алекса, оставил на перекрёстке, где сбили маму, букет