Куда идем мы – 5 - Вадим Юрьевич Нестеров

до Чебаркуля он проложил довольно верно, и даже базу демонов, разместившихся в бывшем санатории «Кисегач», нашел без проблем. А вот дальше начинались провалы в памяти.

(на перемотке)

— Да ты с кем так разговариваешь, пес смердячий? Я Великий мудрец, равный Небу, а ты кто? Жак-Ив Кусто?

— Слышь, аватар, вали отсюда, тебе по-хорошему говорят. Если начкар тебя здесь застанет — я за себя не отвечаю. Твое счастье, что ты демон, человека я бы давно уже заглушил.

— Заглушил он… Ты не Жак-Ив Кусто. Ты Заглушкин-Мухосраньский. Дай пройти говорю, дело у меня к Краму. Я, Великий Мудрец, повелеваю меня пропустить.

— Слышь, боец, с каким там бомжом ты решил в карауле пообщаться? А? Не слышу!

— Блин, начкар. Ну все, тябе беда.

(перемотка)

— … до лампочки! — кричит начкар и бьет Психа по черепу клювом своего чекана.

Но обезьян только радостно хохочет и достает свой железный посох:

— Мария Сергеевна, а он первый начал! — зычно кричит он и вновь демонически хохочет.

(перемотка)

— Кто же так душит? За яблочко надо, за яблоко!

(перемотка)

— Что у вас тут случилось? Отдыхающую смену пинками подняли и к вам на усиление кинули.

— Да какой-то синий демон приперся, пьяный в дугу, лыка не вяжет. До всех докопался, всех достал, начкар его поучить решил, а у него, походу, шкура железная. Ребята его чем только не охаживали — как по столбу фонарному лупишь.

— А где он?

— Алкаш-то? Да мы его били, били, а он только хихикал и просил ему спинку потереть, орал — «тепленькая пошла». А потом разморозился, цапнул начкара за ногу и заорал, что это террорист и его надо топить в сортире. И реально утащил его в сортир. Мы пытались его остановить, но где там.

— Так он его реально топит, что ли?

— Ну, типа того.

— Слушай, может, тогда не будем торопиться? Пусть эта сволочь покупается…

(перемотка)

— КРАМА!!! КРАМА ЗОВИТЕ!!! Мы не вывезем, сдохнем все!

(перемотка)

Зато финал визита Псих запомнил хорошо. Его опять накрыло и он валялся безжизненной куклой и хихикал, а демоны охаживали его разнообразными колющими и режущими предметами. Вдруг из ворот выскочил какой-то огромный — выше Тота! — демон и архиерейским басом загудел, как самолет на взлете:

— Бросили его! Бегом! Все бегом оттуда! Считаю до трех, кто останется на линии огня — пеняйте на себя!

Раздался топот ног, удары прекратились, и Псих обрадовался, что наконец-то может подремать спокойно. Но на счет «три» его накрыло стеной огня. Слава богу, это был не священный огонь Самади, но и обычного пламени оказалось достаточно, чтобы Псих пришел в себя и немного протрезвел. Слава богу, вернувшаяся память вовремя подсказала ему, что за огнем последует дым.

Дыма обезьян терпеть не мог, поэтому быстро превратил волосок в свое неподвижное тело, а сам, накинув «Скрытность», пулей вылетел из зоны поражения. После чего залег в безопасном месте, наблюдая за происходящим.

Действительно — едва река огня спала, пламя сменил дым, причем дым редкой гадостности. По крайней мере, чувство опасности обезьяна забилось в истерике, требуя бежать отсюда со всех ног. Но Псих, на свое счастье оказавшийся с наветренной стороны, приказал ему заткнуться и продолжил наблюдение.

Залп песка был, пожалуй, наиболее впечатляющ — после него все, попавшее под удар, выглядело откровенно жалко. Даже несколько валунов, оказавшихся на пути песка, как будто побывали под шлифовальным кругом. Что уж говорить о деревьях — даже вековые дубы в зоне поражения потеряли всю листву, всю кору и большую часть древесины.

«Однако… — подумал мигом протрезвевший Псих. — А артефакт-то высшей категории, не меньше. Меня бы на перерождение отправил без проблем. Что он делает в бродячей банде демонов, интересно? От такого и кланы Верхних планов не отказались бы. Ладно, это уже завтра разбираться будем. А пока пора ноги делать».

Но, прежде чем уйти, он успел услышать, как Крам поинтересовался:

— Что там покойник про Любу кричал?

— Вернуть ее мужу требовал. Несколько раз, — тут же откликнулся кто-то из подчиненных.

— Вон, значит, как… — негромко сказал атаман себе под нос, но Псих услышал. — Значит, не врал стукачок, что мэра вылечили… И тот сразу же старую тему форсить начал, наркомана какого-то подослал. Ну что — похоже, Михалыч, ты допрыгался.

Глава сто десятая

Г. Челябинск, ст. Биргильда, г. Чебаркуль

(где Псих от боевых действий переходит к диверсиям)

г. Челябинск

столица Челябинской локации

55°09′ с. ш. 61°24′ в. д.

— Ну что там? Не получилось?

— Все нормально, Михалыч, у меня все под контролем. Я с утра пораньше в Чебаркуль отправлюсь, ты пригляди тут за моими, хорошо?

— Хорошо. Может, тебе людей дать?

— Если бы мне люди нужны были, я бы своих взял. Один пойду.

— Хозяин — барин. Порталом прыгнешь?

— Нет, полечу.

— А что так?

— Так надо.

Неподалеку от ж/д станции Биргильда

Сосновский сектор,

Челябинская локация

55°02′ с. ш. 60°99′ в. д.

Утром больной и похмельный Псих летел на облаке по направлению к Чебаркулю, внимательно осматривая окрестности. Вдруг что-то на железной дороге привлекло его внимание. Подлетев поближе, он увидел, как в сторону Челябинска едет ручная дрезина, зачем-то оборудованная белым флагом. Дрезину, раскачиваясь взад-вперед, гнал к столице локации небольшой демон неясного происхождения, невероятно похожий на Чебурашку. Демон был чем-то очень доволен, с его плюшевой морды не сходила счастливая улыбка и он от избытка чувств громко голосил веселую песню на непонятном языке, что-то вроде: «Ой, курык сай, курык сай, курык воктен корно сай! Модылдаш — воштылдаш, сакля вуен удыр сай…».

«Ага! — подумал Псих. — А вот и парламентер демонов, если не ошибаюсь. Надо его встретить».

Он отлетел на полкилометра вперед, принял облик совсем маленького зеленого демона, явно произошедшего от лягушки, влез на насыпь и принялся поджидать певца.

«А хорошо они здесь, на Урале, приподнялись! — успел подумать он. — В городе у них чего только нет, за городом они уже на дрезинах вовсю разъезжают, так, глядишь, они и заводы свои скоро пустят, и жизнь нормальную восстановят. Молодцы! Одно слово — работяги».

В это время показалась дрезина с белым флагом и стала слышна песня веселого демона: «Ой, луй модеш, луй модеш, кугу чодра покшелне! Ой, мор куеш, мор куеш,