Хозяин теней 6 - Екатерина Насута

Мы переглянулись и я вздохнул.

А в библиотеке сидел Тимоха.

Следовало предположить. Из всех помещений старого дома он предпочитал именно это — огромное, заполненное тяжелой громоздкой мебелью. Правда, книжные шкафы были большей частью пусты — хозяева вывезли то, что сочли ценным, оставив пяток любовных романов, потрёпанные томики поэзии и стопки старых газет. И лично на меня эта пустота навевала уныние. Возможно, что не только на меня, поскольку библиотека начала наполняться. Первыми на полках разномастные большею частью потрёпанные учебники, которые притаскивала Светочка. Следом за ними — тетради, промокашки и просто пачки резаной бумаги. В другом шкафу примостилась пара медицинских журналов и учебник артефакторики с закладкой.

Свежий выпуск «Имперского механика». Слегка потрёпанный ботанический атлас. И троица книг в разномастных обложках со стёршимися названиями.

На столике валялись свежие газеты.

А вот мольберт поставили у окна, хотя, подозреваю, Тимохе было всё равно. Он, подвинув к мольберту кресло вплотную, забрался на него с ногами. И что-то рисовал. Старательно. Очень. Язык вон высунул от усердия.

— Доброго дня — радостно поздоровался Орлов, протянув руку. И замер, когда Тимоха повернулся к нему, как был, с высунутым языком и этим своим беспомощно-детским выражением лица, которое не оставляло сомнений, что с ним не всё ладно.

— Это Тимофей, — я отступил, чтобы видеть их. — Я вам говорил.

Случайность?

Нет, Татьяна всегда знала, где Тимоха. И сейчас, небось, приглядывала за ним глазами Птахи, которая затаилась где-то в тенях. Птаху я не чувствовал, но знал, что она есть. И смотрит.

— Мой брат, — сказал я спокойно. — Он был ранен. Что-то вроде контузии. И теперь вот…

— Та! — Тимоха отвлёкся от листа и повернулся к нам. — На.

Он ловко перемахнул через подлокотник и выпрямился. Взгляд его зацепился за Орлова. А потом Тимоха взял протянутую руку и пожал.

Причём осторожно.

И… снова показалось, что ещё немного и он очнётся.

— И я рад знакомству, — Орлов произнёс это совершенно спокойно и даже чуть склонил голову.

— Ага!

Демидову тоже пожали руку, причём Тимоха держал её довольно долго, да и самого Демидова разглядывал с неприкрытым интересом. Впрочем, как и прежде в какой-то момент та искра внутри, что не давала утратить надежду, погасла. И Тимоха разом потерял интерес к гостям.

Он вернулся в кресло и, забравшись, снова потянулся к мольберту.

— У меня дядька под прорыв попал, — очень тихо произнёс Демидов, обнимая себя. — Три года тому… в шахте… с инспекцией был. Рабочие жаловались. Он и пошёл сам. Были подозрения, что управляющий ворует. Вот и поехал. Без предупреждения. Сразу на шахту и сюрпризом.

Орлов в кои-то веки промолчал.

— Оказалось, что вправду воровал. Воздухогонки едва-едва работали. Защита почти иссякла. И крепи гнилые. Эта падла поняла, что будет, когда дядька выберется. И обрушение устроила. Обвал… ну и много людей на одном месте засыпало. А там, на глубине… там… близко к тому миру.

— Ты не рассказывал, — столь же тихо произнёс Орлов.

— Да как-то оно к слову не приходилось. Вот… дядька не один был. Сына своего взял. Ну, брата моего. Двоюродного. Им повезло, что не сразу завалило, успели отойти в боковую ветку. И людей прикрыли, до кого дотянулись. Дядька сильный. И братец… был… батька тогда и сам прилетел, и всех, кто был из наших, согнал… в три дня завал вскрыли. Вот… но твари… тварей много. Синодники ещё помогали.

Тимоха мурлыкал что-то под нос.

И казалось, что ничего-то ему не интересно, кроме рисования. Рядом, на спинке кресла, примостилась Буча, которая ощутимо подросла, но, видать, не настолько, чтоб Тимохе стало легче.

Или дело не в ней?

— Братец мой до сих пор и не оправился. В нём дрянь какая-то, которую никак не получается убрать. А дядька… уже потом… он щит держал, перегорел, вот… доставать доставали, но порода ненадёжная. То и дело подсыпало. Его камнем и приложило. Стал почти как… твой брат. Нет, он хороший. Славный, только… глядеть больно.

Это было сказано совсем тихо.

— А целители? У нас хороший целитель, — Орлов произнёс это уверенно.

— У нас не хуже, — отмахнулся Демидов. — Отец его и в Петербург возил. До самого верха дошёл, вон, с Пироговым договорился, который при государе, чтоб глянул. А тот… глянуть глянул, но руками развёл. Мол, дело не в тварях. Эта физическая травма. Камнем череп проломило и мозг тоже. Разрушило. И что повезло, что он вовсе выжил. Только… не знаю, везение это или нет. Я бы… я бы лучше умер. Наверное.

Он вздохнул и спохватился вдруг.

— Ты это… только… не болтай, добре?

— За кого ты меня держишь? — Орлов обиделся вполне искренне. — Я знаю, когда и что говорить можно. Ладно, Савка, Метелька… давайте вон тот стол займём. Предлагаю так. Сначала на черновую текст сочинить. Страницу или две, потому что пишешь ты ещё хуже чем я, а я до недавнего времени полагал, что это в принципе невозможно.

Он разом переменился. И как-то… всё вокруг тоже. Нет, никуда не делся Тимоха. Как и двоюродный братец Демидова. И надо бы будет переговорить с Ярославом.

Как бы глянуть на этого его братца.

Если дело в дряни с той стороны, вдруг да помогу? Или хотя бы попытаюсь? Не из доброты, но с Каравайцевым ведь получилось.

— … а уже потом будешь мучиться и переписывать набело. Учти, наш ретроград весьма ценит аккуратность. Хотя справедливости ради, мелкие огрехи он простит, если содержание будет соответствовать его представлениям о правильности.

Орлов быстро перебирал газеты, оставленные Татьяной. Что-то оставлял, что-то откладывал. А сестрица и обвела то, что полагала полезным.

— Да, да… тут нет… смотри. На самом деле с Георгием Константиновичем в принципе поладить довольно просто, — Орлов нужные газеты придвинул, ненужные убрал. Огляделся. И взяв стопку старых, рукавом смахнул с них пыль. — Главное надо помнить, что он ярый государственник. Яр, помоги…

— А? — Ярослав, подобравшийся к Тимохе, чтобы заглянуть в мольберт, вздрогнул и смутился, будто застали его за делом недостойным. — Чего?

— Того. Не мешай человеку творить. Так вот, начинать надо со вступления… — Орлов разгладил лист. — Может, ты попишешь? Быстрее будет, пока мысль не ушла…

Чернильница была тут же.

И набор перьев.

— А мне что делать? — уточнил я.

— Думать… ну, можешь сходить, глянуть, как там Димка… если получится.

— Глянуть попробую, — я выпустил Тьму и подтолкнул её. — Но вряд ли…

И не ошибся. Стоило Тьме подобраться к двери гостиной, где устроился Николай Степанович,