Системная Паутина 3 - Николай Ханов

Я упёрся взглядом ему в затылок и представил словно наяву, как левой рукой хватаю его за шкирку, а правой вонзаю кинжал в его толстую шею. Леденящее спокойствие, что дремлет внутри меня, с готовностью отозвалось. Порыв холодного ветра пробежал по нервам, очищая разум и успокаивая разбушевавшиеся эмоции.

Лысый толстяк что-то почувствовал. Он резко отстранился, быстро и плавно развернулся, вперил в меня настороженный взгляд чёрных глаз, сейчас больше напоминающих дула винтовок. Сбоку дёрнулся Сергей, готовый вмешаться в любую секунду.

— Всё в порядке, Белла. Занимайся. Если что, мы будем тут рядом, — я ободряюще улыбнулся ей, при этом полностью игнорируя напрягшегося толстяка.

Изабелла не поняла наши манёвры, лишь недоуменно обвела нас взглядом, выразительно выгнув бровь.

Лысый инструктор же, напротив, подоплёку прекрасно понял, раздражённо дёрнув головой. Выглядел он при этом ни дать ни взять как разозлённый медведь, что втихаря хотел залезть на пасеку, но напоролся на собаку. И с мёдом обломался, и собаку из-за забора не достать.

— Да, нам нужно идти. Денис будет на полосе вверху, — между мной и инструктором как-то незаметно просочился кгбшник.

Я улыбнулся и отступил. В голове гулял холодный ветерок, сердце билось ровно и мощно. Я был готов к любым неожиданностям, но всерьёз драться с хозяином тира не собирался. Вся эта сцена с намереньем убить, которое он почувствовал, нужна лишь чтобы обозначить границы, за которые не стоит переступать. Надеюсь, что он это понял.

— Не злись на Макарыча, он хороший мужик, просто характер тяжёлый, — постарался сгладить ситуацию Сергей.

Мы с ним поднялись по лестнице на улицу и теперь шли вдоль торца здания.

— Там же весь тир в камерах? — ответил я вопросом.

Вопрос был риторическим. Видеокамеры там были в каждом углу, и это сразу бросалось в глаза.

— Да, за ними присмотрят. Но Макарыч себе ничего лишнего не позволит. Это мужиков он любит на прочность проверять, — пробасил кгбшник извиняющимся тоном.

Было видно, что ситуация его напрягла и он чувствовал неловкость.

— Да всё в порядке. Просто присмотрите за ним, на всякий случай, — сказал я.

По моим ощущениям, Изабелле и так ничего не грозило. Инструктор к ней отнёсся вполне равнодушно, как, кстати, и ко мне. Своим поведением он скорее провоцировал Сергея, с которым явно был на ножах. Но если я чему-то научился за свою не такую уж длинную жизнь, так это тому, что не стоит недооценивать человеческую глупость. Пусть лучше за этим Макарычем внимательно понаблюдают лишний раз.

До фасада мы так и не добрались, остановились возле большой стальной двери. Мой сопровождающий достал из кителя простую серую пластиковую карту и приложил к чёрному прямоугольнику, вмурованному в стену. Раздался короткий писк, что-то лязгнуло, Сергей с натугой открыл дверь и сделал приглашающий жест.

Внутри была небольшая комната, с чередой металлических шкафов и скамеек, больше похожая на раздевалку. Слева от двери стоял письменный стол, за которым сидел толстый дядька в камуфляже без знаков различия и увлечённо что-то писал в журнале. От его блестящей лысины отражался свет ламп. У меня появилось чувство дежавю, примерно такую же картину я наблюдал буквально несколько минут назад в тире.

— Филипыч! Как ты тут⁈ — Сергей зашёл следом и тепло поздоровался с мужиком в камуфляже.

Толстяк отложил ручку, быстро и плавно встал из-за стола, чтобы тут же шагнуть навстречу кгбшнику. Мужчины пожали руки, а потом и вовсе обнялись, хлопая друг друга по спине. Видно было, что встретились старые друзья.

Я же в это время вовсю рассматривал нового знакомого. Лицом и комплекцией он напоминал хозяина тира, только длинные чёрные усы и смешинки в глазах выбивались из образа угрюмого толстяка, с которым осталась Изабелла.

— Этого учить надо, что ли? — весело спросил грузный дядька в камуфляже, повернувшись ко мне.

Меня опять кольнуло чувство дежавю.

— А вы с этим Макарычем из тира не родственники часом? — вырвалось у меня.

Глава 12

Тяжелый Путь

Я устало откинулся в водительском кресле. Болела спина, ныли плечи, тянуло натруженные мышцы ног, дрожали лежащие на руле пальцы. В ушах, где-то на грани слуха, слышался противный писк.

В наземной части склада скрывалась тренировочная зона спецназа, имитирующая городскую застройку. Вот по этой застройке меня и гоняли часа три кряду, чередуя инструктажи и практические занятия.

Перед тренировкой Филиппыч заставил меня переодеться в камуфляж с комплектом защиты штурмовика, где был не только бронежилет со шлемом, но и воротник из кевлара и всякие наплечники-набедренники. По ощущениям, комплект весил килограммов пятнадцать и сверху инструктор ещё нацепил кучу подсумков, в которые напихал муляжи гранат.

Сначала я бегал по застройке и кидал муляжи. Кидал в окна, за угол, с разбегу, стоя и даже лёжа. Затем повторил всё то же самое, но с учебными светошумовыми гранатами, которые бахали на манер петарды. А под конец взорвал и пару настоящих. От этих, настоящих, у меня до сих пор и стоит писк в ушах.

— Ты как? — я обратился к сидящей рядом Изабелле.

Наши мучения закончились, и сейчас мы сидели в своей машине, что была припаркована недалеко от тренировочного комплекса.

— Все хорошо. Только устала и пальцы болят, — ответила она.

Я мельком посмотрел на её руки. Тонкие, красивые пальцы подрагивали, на нежной коже было заметно несколько тёмных пятен от оружейной смазки.

— В ушах не звенит? — задал я ещё один вопрос.

— Нет, там наушники были хорошие.

Я перевёл взгляд на дорогу. В комплекте, что мне выдали, были наушники с рацией, которые должны были защищать уши от громких звуков, но в голове у меня все равно звенело. То ли мне наушники плохие достались, то ли гранаты хорошие, то ли у меня судьба такая — страдать от последствий близких взрывов.

— Мне Сергей предложил сделать разрешение на ношение огнестрельного оружия. Только им надо для этого меня к себе официально оформить хотя бы консультантом, — продолжила Белла.

— Интересное предложение, — потянул я.

В голове же проносились совсем