Астарта. Предназначение. Книга 3 - Ольга Белышева

нашей эстрады, активно занимался интернет-троллингом. Представляю, как ты сидишь за компом, строчишь язвительные послания с ухмылкой на лице, и все тридцать три зубика сверкают!

— Во-первых, у нас 32 зуба, тупая гора мышц, а во-вторых, такого не было, — огрызнулся Генерал.

— Именно так, — подтвердила Бастет, мягко улыбнувшись. — Я имею в виду, что ваша внешность, характер и увлечения в том мире соответствуют той расе, чья душа находится внутри вас.

Богдан, немного успокоившись, задумался.

— А как они распознают в тебе старую душу? — спросила я, решив уточнить.

— Сказала богиня, перед которой все черти штабелями падают только от одного ее запаха, свирепый ящер рыдает, а руководство базы идет на уступки, — вставил с усмешкой Монти.

— В целом, это нечто неосязаемое, — ответил вместо нее Дохляк. — Твоя душа — словно зеркало. Она отражает все, что ты пережил, кем бы ты ни был. Это как отпечаток, который остается с тобой, даже если ты сменишь тело или облик. Те, кто умеют видеть и чувствовать душу, способны определить, кем ты был в прошлых жизнях, и какие качества в тебе сохранились.

Богдан наконец оставил шутки и стал серьезным.

— Так что, Генерал, — произнес он, — даже если в прошлой жизни ты был троллем, это не определяет тебя сейчас. Ты можешь выбирать, каким хочешь быть, и это главное.

— И тебе не хворать, — проворчал Генерал. — Интересно, отражала ли наша раса наши души, когда мы были людьми, а не игроками.

— Я занимался бодибилдингом и выглядел как красавчик, а теперь я зеленая гора с клыками и огромными мышцами. Хорошо хоть тело стало больше, — пожаловался Богдан с легкой досадой. — Вошел в капсулу человеком, а вышел орком!

— Ты сам стремился создать тело как у орка, — заметила Клавдия, улыбнувшись, поняв суть его слов. — Тянулся, так сказать, к своей душеньке.

— А я, например, работала нянечкой в детском саду, потом воспитательницей, а затем окончила педагогический институт и стала учителем литературы. Дети — моя страсть, — добавила она с теплотой.

Все на мгновение замолчали, кто задумчиво, а кто с легкой улыбкой, переваривая услышанное.

— А что, если душа обладает характеристиками нескольких рас? — задумчиво спросил Богдан. — Бывают же смешанные браки, дети которых наследуют черты обоих родителей. Могут ли быть и «смешанные» души?

— Это очень интересный вопрос, — произнесла Бастет, сделав паузу, словно обдумывая. — Теоретически, такое возможно. Душа действительно может нести в себе отпечатки нескольких прошлых жизней, принадлежащих к разным расам. В таком случае капсула будет выбирать доминантные черты, которые наиболее ярко проявляются, — объяснила она. — Но это не значит, что другие черты исчезнут. Они могут проявиться в фенотипе, в вашем характере или даже в способностях. Это создает невероятное разнообразие и делает каждого из нас уникальным и особенным.

— Однако, — начал Богдан, но его перебил Эрдан, который до этого молчаливо слушал разговор.

— Я могу кое-что добавить, — произнес он. — На Земле я был выпускником Академии внешней разведки имени Юрия Андропова.

— Ого, ты серьезно? — удивился Богдан.

— Вполне серьезно, — кивнул Эрдан. — И хотя здесь я лучник, моя подготовка на Земле была гораздо шире. Помимо владения оружием, нас обучали многим другим вещам. Например, психологии, криптографии, лингвистике. Мы изучали культуры, мифологии и менталитеты разных народов, чтобы лучше понимать противника.

Мы все замерли от удивления.

— Мои светлые волосы даже позволяли мне играть эльфа в детских спектаклях.

— Значит, твоя подготовка на Земле сделала тебя таким разносторонним здесь, — заметила я.

— Именно так, — подтвердил он. — Знания истории и мифологии, которые я получил в Академии, теперь помогают мне лучше понимать окружающий мир. И, возможно, даже мое «эльфийское» прошлое отразилось в том, кем я стал здесь.

— Это впечатляет, — призналась я.

— А ты, Бастет, — спросил Богдан, — что думаешь о таких вот «многогранных» душах?

— Душа действительно может быть многослойной, — ответила она. — Такие души, как у Эрдана, могут нести в себе отпечатки разных жизней и способностей. Это делает их особенно ценными. И, как он сам сказал, все зависит от того, как эти черты проявляются в новом мире.

Разговор прервался на мгновение, оставив всех задуматься о том, какую роль играют их прошлые жизни в том, кем они стали сейчас.

— А меня всегда называли троллем, — с грустью заметил Генерал после рассказа Эрдана. — Я был мелким эгоистом. А вот карлики в нашем мире — это гномы?

— Очень похоже на правду, — ответила Бастет задумчиво.

— Тогда, получается, готы — это вампиры, скинхеды — гоблины, а панки — это гарпии или кто-то еще? Циклопы и вендиго — маньяки? — засмеялась Клавдия, явно пытаясь немного разрядить атмосферу.

— Значит, души моих родственников могут находиться в вашем мире? — вдруг спросил Мотя. — Даже если сейчас я здесь один, может быть, со временем я встречу своих близких? Может, даже отца, который ушел из жизни?

Бастет решила дополнить сказанное:

— Если и встретишь, он не будет твоим отцом в привычном смысле. Все это — перерождение, — пояснила она. — Души меняются, обретая новый облик, и лишь Боги способны сохранить свою сущность, воплощаясь снова.

— Но Дине не повезло — она такая же, как мы, — вдруг добавил Эрдан, чем вызвал общее замешательство.

— Дине не повезло? Так она действительно Богиня? — удивился Мотя.

— А ты кто вообще такой? — резко спросил Монти.

— Я Мотя, — ответил он с обидой в голосе, явно уязвленный тоном Монти.

— А кто такой Мотя в нашем чате? — недовольно уточнила Генерал.

— Простите, забыла вас представить, — смущенно вмешалась я. — Это мой друг. Он помог нам долететь до одного забавного города. Вы, конечно, от нас ничего не ждали, но мы тоже потрудились на славу. С нас десять летающих ящеров, благодаря Гене, который работает над этим прямо сейчас.

Я почему-то не решилась раскрыть все детали нашего приключения. Их было слишком много! Лучше обсудить это потом, с глазу на глаз. Кроме того, я не знала, останется ли Мотя в нашей команде после всего произошедшего. Он был свободен и мог захотеть вернуться в родной для него город.

— Принято, Мотя, привет еще раз! — тепло