Легион хаоса - Вольфганг Хольбайн

— Да, Шэннон, — ответил я вместо Андары. — Этот человек — мой отец. Ты преследовал не того. Это я Роберт Крейвен.

* * *

Деревня лежала перед нами, словно вымершая, когда мы покинули дом Темплза. Холодный ветер поднимал пыль и заставлял плясать сухие листья. Нигде не было видно ни души; даже дома казались мертвыми.

А над деревней парила сеть.

Шэннон снова прикоснулся к моей правой руке, и я смотрел на мир его глазами. И я чувствовал, как юного чародея охватывал ужас при виде этой странной пульсирующей паутины.

Как он ее назвал? “Пожиратель душ”? От одного только звучания этого слова у меня по спине побежали мурашки.

Паутина парила над крышами деревни, как серебристое, светящееся облако, невесомое и не подверженное влиянию порывов ветра, поднимавших пыль на улице.

Во в многих местах из пульсирующего облака вниз спускались длинные, похожие на шланги отростки и сливались с домами, чтобы внутри них снова расщепиться и невидимыми руками коснуться мужчин, которые там проживали…

— Там!

Рука Шэннона показала на восток, на противоположный конец деревни. Там паутина казалась более плотной, она образовала серо-серебристый шар, светившийся жутким, зловещим светом. Под ним находился маленький, одиноко стоявший домик, связанный с облаком над Иннсмаутом тысячами пульсирующих, светящихся нитей. То, что имело власть над этой странной паутиной и управляло ею, должно было находиться в этом доме.

Мы медленно двинулись в путь. Мы были одни. Рольф покинул дом раньше нас, чтобы освободить Говарда, и призрачный образ моего отца тоже снова исчез, но только после того, как Шэннон и он несколько бесконечно долгих минут смотрели в глаза друг другу. Каким-то образом, что даже для меня осталось загадкой, они беседовали. Я не знал, о чем, но Шэннон производил впечатление человека, который внутренне был сломлен, когда образ Андары вернулся наконец в мир теней, из которого он появился. С того момента мой спаситель почти все время молчал.

Когда мы приблизились к дому, ветер резко усилился. Облако заклубилось: яркие всполохи волнами прокатывались по странному образованию из света, обретшему форму ужаса. Внезапно налетел шторм — ледяной, ураганный ветер, который словно невидимыми руками принялся рвать нашу одежду и волосы. Крошечные шары света, как огненные белые звездочки, отделились от сети и понеслись, разбрасывая во все стороны искры, нам навстречу. Они погасли, не долетев всего лишь несколько метров до нас с Шэнноном.

Шэннон вел меня за собой, как безвольного ребенка. Исключительно его магическая сила защищала нас от урагана и огненных энергетических шаров; невероятно огромный потенциал энергии, который был скрыт в таком хрупком на вид юноше и о котором я до сих пор лишь смутно догадывался.

Когда мы подошли к дому, буря утихла также внезапно, как и возникла. По живому облаку пробежала сильная дрожь, сопровождаемая тысячами сверкающих молний, и неожиданно стало тихо, повсюду воцарилась жуткая тишина. Шэннон отпустил мою руку, шумно выдохнул и сильным ударом ноги открыл дверь маленького домика.

Я вытащил свою шпагу, когда мы плечом к плечу вошли в дом. Шпага была на ощупь холодной и мертвой, и что-то подсказывало мне, что несмотря на свою магическую силу, она не сможет меня защитить от нового противника.

В первый момент я ничего не увидел, так как, когда Шэннон отпустил мою руку, исчезли все видения, которые я мог наблюдать только через его глаза. Потом мне показалось, что я вижу какие-то тени; тонкие, вспыхивающие серым линии, которые, казалось, беспорядочно рассекали воздух.

И вдруг перед ним возникла Айрис. Тени расступились, как невидимый занавес, и появилась старуха, узкоплечая и сутулая, какой я ее уже видел.

В последнее мгновение я подавил крик. Это была та же странно искаженная дьявольская рожа, которую я уже однажды видел, но это было лицо, которое я знал! Я уже однажды видел это лицо! Это выражение жестокости и свирепости, неутолимой алчности в ее глазах, которую могли удовлетворить лишь смерть и страдания других. Это случилось более года тому назад, и до этого момента я верил, что окончательно победил и изгнал ее. Это было лицо ведьмы, завладевшей душой Присциллы…

— Лисса!

Рот ведьмы исказился отвратительной надменной улыбкой. Ее глаза насмешливо сверкнули.

— Я польщена, Роберт, — сказала она издевательским тоном. — Я и не думала, что ты меня узнаешь.

Я вскрикнул и хотел броситься на ведьму, но Шэннон схватил меня за руку и сильным рывком остановил. Он выбил из моих рук шпагу и так сильно толкнул меня в грудь, что я отлетел к противоположной стене. Потом — еще до того, как я успел как-то среагировать, — он снова повернулся, шагнул навстречу ведьме и остановился в полуметре от нее. Его руки сжались в кулаки.

— Ты! — прошептал он дрожащим голосом. — Я… я не хотел этому верить. Я не хотел в это поверить даже тогда, когда узнал Пожирателя душ. Ты!

Последнее слово прозвучало как крик. Крик, полный отчаяния.

Лисса кивнула. Ее взгляд был холоден, но к насмешливому блеску глаз добавилась легкая неуверенность.

— Почему ты вмешиваешься, Шэннон? Мы служим одному и тому же Господину, не забывай это. Ты получил от Некрона задание убить сына Андары.

— Почему? — прошептал Шэннон.

— Почему? — Лисса рассмеялась блеющим смехом. — Почему, Шэннон? Андара…

— Ты знаешь, что я имею в виду, Лисса, — перебил ее дрожащим голосом Шэннон. — По… Пожиратель душ. Жители деревни могут поверить в то, что ты им рассказала, но мы-то с тобой знаем, что даже Андара не в силах вызвать заклинаниями это чудовище. Из всех ты — единственная, кто может управлять им. Это ты вызвала его сюда, и это ты подчинила всех мужчин Иннсмаута его власти. Почему, Лисса?

Взгляд Лиссы стал жестоким.

— Как наказание, — сказала она. — Андара бежал сюда после того, когда он предал наше дело и обрек многих из нас на смерть. Ты забыл об этом?

— Нет, — сдавленным голосом произнес Шэннон. — Но почему Иннсмаут? Почему жизнь стольких невинных?

— Не бывает невинных, — нетерпеливо заявила Лисса. — Они его спрятали и тем самым встали на его сторону, против нас. Они были наказаны. Все так просто.

— Так просто? — задыхаясь воскликнул Шэннон. — Ты… ты говоришь о страшном страдании, которое вы принесли многим поколениям и…

— Ты становишься сентиментальным, Шэннон, — холодно перебила его Лисса. — Я вчера говорила, что ты слишком мягок. Каждый, кто восстает против нас, виновен. Они предоставили колдуну убежище, и они расплачиваются за это. — Ведьма прищурилась. — Их судьба должна послужить для тебя уроком, Шэннон. Ты тоже не справился. Ты должен был убить сына Андары. Вместо этого ты помогаешь ему. Оглянись вокруг и подумай о том, что происходит с теми, кто не склоняется перед нашей волей, прежде чем окончательно перейти на другую сторону.