Пасынок - Ольга Сурмина

Он обескураженно поднял брови. Казалось, холодная, вежливая маска треснула и чуть-чуть надломилась. Нил отвел лицо в сторону, опустил голову и вновь едва слышно засмеялся, в этот раз смех звучал куда искреннее.

— Ну ладно. — Мужчина вздохнул. — Картофель, так картофель. Ты… ты как всегда. Ты просто неисправима. А что-нибудь еще будет? — Зрачки странно сверкнули, а в улыбке показались зубы. — Помимо картошки?

— Могу подарить тебе свою коллекцию магнитиков. — Она с гордой усмешкой подняла голову, хотя глаза никак не высыхали. — Знаешь, сколько я их собирала?? Ни у кого такой нет.

— Магнитики. — Он с улыбкой опустил взгляд. — Ну что ж. Иди, обними своего пасынка. Не зря же ты тащилась через всю страну, верно?

Ллейст, наконец, проглотила ком. Медленно и тяжело, как железная кукла, побрела навстречу. Руки холодели и все еще дрожали, тело покрывалось мурашками, даже в одежде становилось прохладно. Осторожно, едва касаясь черного пиджака, она попыталась обнять. Довольно прочная, дорогая ткань ощущалась подушечками пальцев. В конце концов, мужчина не выдержал, сгреб мачеху в охапку и прижал к себе.

Теплый, практически горячий. Он тяжело дышал, и мышцы под рубашкой казались стальными. Криста слышала, как под ними билось сердце, и жмурилась, чтобы снова не разрыдаться. Его рубашка пахла морской солью. Стиральным порошком, и, совсем немного, кровью. Неудивительно, если Нил работает с вампирами и использует их как рабский труд. Родной и, одновременно, чужой. Близкий человек, но в тоже время странный незнакомец. Он изменился. Ничто с этим нельзя было сделать. Ни не замечать, ни стереть, ни исправить. Он стал другим. Каким, вампирша пока не знала. Другим.

Его руки скользили по её спине, ощущались даже сквозь ветровку и толстую кофту.

— Сними эту ерунду. — С улыбкой сказал молодой человек. — Все равно скоро ночь. Пойдем выпьем, отметим твой приезд. Хочешь, я покажу тебе город? Сходим на пляж, развеемся. Или, куда-нибудь, в ресторан. У нас уйма времени. Я тоже, чаще всего, работаю по ночам, но сегодня у меня заслуженный выходной.

— Хорошо. — Ллейст закивала. — Боже, ты… ты так вырос. В голове не укладывается.

— Тебе нравится? — Взгляд становился жутким. Вновь в улыбке показались зубы.

— Я… ну. — Она не нашлась, что сказать. — Ты… возмужал. Заметно возмужал.

— Что ж, сочту это за ответ «да». — Нил с ухмылкой прищурился.

Малиновое небо темнело, лучи света отражались от стекол зданий. Цветные блики падали на паркет номера дорого отеля, скользили по белой постели. Руки пасынка ощущались едва не железными, тело захлестывала то радость, то отчуждение, то неимоверный шок. Нашелся, наконец. Вырос — да, изменился — да, но все равно это он. Он, сколько лет бы не прошло.

— Ну так что? Если ты не хочешь креветок — можем пойти погулять, развеяться. Я бы с большим наслаждением пригласил бы тебя на пляж, если ты не против. — Мужчина растянулся в странной, тяжелой улыбке.

— На пляж? Но у меня… вообще, нет купальника. — Криста опустила взгляд и похлопала глазами. — Мне нужно его купить.

— Это не важно. — Улыбка становилась все шире. — Ты все такая же миленькая, какой была. Купайся в чем есть, все равно никто не увидит. На дворе ночь почти.

— Ладно. — Она кивнула. Все же, раз так, почему нет.

Ллейст быстро пошла вслед за молодым человеком, когда тот пошел прочь из номера. Все пыталась представить, что он — это тот самый Нил, который пропал годы назад. Постепенно получалось. Сознание формировало новый образ, пусть даже в костюме, но все же.

В коридоре окончательно стемнело. Пасынок с улыбкой стал рассказывать что-то про удобство погребального бизнеса, про засуху здесь, в Лос-Анжелесе, оттого вечную нехватку крови. Даже врачом здесь не выходило перепродавать пакеты, любая клиника тщательно следила за каждой упаковкой эритроцитарной массы, так как дорожила своей репутацией. В глуши, типа той, откуда они с Кристой приехали, такое воровство среди врачей было обычным делом. А здесь… систематическая кража могла легко стать причиной для увольнения.

Без давящей шапки, маски, и любой другой лишней одежды становилось куда легче. Вампирша разминала плечи, будучи в своей белой майке-алкоголичке и старых джинсах. После заката можно быть собой, а сварливые охранники лишь непонимающе таращились вслед, глядя на странную пару, состоящую из мужчины в костюме и молодой девушки — белого мусора.

— Мы пойдем или поедем? — Вежливо поинтересовался Кайзер, чуть склонив голову в сторону.

— Пойдем, наверно, я не помню, где машину бросила. — Ллейст виновато уставилась в асфальт, а Нил тут же тяжело, раскатисто рассмеялся.

— Ты… нисколько не изменилась. — Взгляд становился ласковым. — Нисколько. Какой была, такой осталась. Для меня это… как комплимент. — Он нежно, едва ощутимо погладил вампиршу по спине. — У меня тоже есть машина, так что не думай. Поедем?

— А, ну… раз так. — Она неловко пожала плечами. — Наверно тогда поехали.

Криста нервно проглотила огромный ком, глядя на черный автомобиль мужчины. Облизывала его глазами, фары, покрытие, любовалась на серебристый значок фирмы-производителя. Хотелось дотронуться руками до этого идеала. Погладить, может даже понюхать. В своем городе девушка таких не видела даже близко. Такие автомобили там… никто не покупал. Сквозь слегка тонированное стекло видела идеальные кожаные сиденья, на которые было даже стыдно садиться в своей одежде.

— Нравится? — С грустной улыбкой спросил Нил, изучая взглядом лицо вампирши. — Хочешь, и тебе такую купим? Или даже еще лучше. Белую, как ты всегда хотела.

— Нет, что ты, не стоит! — Она зажмурилась и замахала руками. — Ты чего? Нет-нет, не стоит!! Правда, да и моя все еще на ходу. А ты... — Взгляд становился потерянным. — Про белую. Ты запомнил, да? Столько… столько лет прошло, а ты все еще помнишь.

— Разумеется. — Молодой человек прищурился, словно его это слегка оскорбило. — Садись.

Непривычно было садиться в авто, где не пахло бензином, грязью, и пивом с задних сидений. Как ни ухаживай за машиной, иногда наступал момент, когда пятна просто не оттирались, въедаясь в ткань кресел, ведь у Кристы они не были кожаными, как тут. Когда… никакие силы больше не спасали, потому что процент разрушения становился критическим. Слишком много следов от сигарет, слишком порванные коврики и протертый пол под ними, слишком гремел двигатель и скрипели тормоза. Все имело свой срок службы. Непременно… все.

В салон проникал свежий ветер, темно-зеленые ветви пальм раскачивались на фоне чуть более светлого, фиолетового неба, на котором только начинали проступать далекие звезды. По обоим сторонам от дороги ввысь стремились высоки, а из динамиков