Лазурное прошлое - Эва Бялоленьская

— Да, с полной уверенностью и полностью осознавая значение того, что я говорю.

— В состоянии ли ты представить нам конкретные доказательства?

Имбирь встал и принялся опорожнять набитые карманы, одновременно поясняя:

— Эти предметы я взял в его комнате. Кое-какие образцы, результаты проверки возможностей. Некоторые очень необычные. Иногда не слишком удачные, все-таки он еще только учится…

Он раздавал плоды работы детского воображения официальным представителям Круга, судьям и близко стоящим зрителям. Они рассматривали кусочки олова, кое-где сверкавшие золотом, предметы странно измененных форм, отпечаток маленьких пальцев на плоском камешке, надкусанное яблоко, погруженное в кусок прозрачного кварца и другие столь же поразительные вещи.

Перед лицом вполне осязаемых доказательств доводы верхушки отошли в небытие. Но Филяр хотел довести дело до конца. Надо было подтвердить права Тельца на мальчика и укоротить властные аппетиты Круга.

— А теперь время подвести итоги. Приведите, пожалуйста, мальчика.

Имбирь не отрывал глаз от Ночного Певца. Накануне они все вместе пришли сюда, чтобы подготовиться к суду, помочь ребенку освоиться с обстановкой и расстановкой мебели. Но сегодня в зале толпилось множество людей. Имбирь боялся, что паренек потеряет уверенность в себе. Сможет ли он говорить? Только бы не испугался и не захотел убежать. Имбирь успел узнать его довольно близко и понял, что видимая строптивость скрывает хрупкое психическое равновесие. Этого ребенка так легко было испугать.

Мальчик шел между стражами. О его волнении свидетельствовали крепко стиснутые кулаки. Имбирь знал, что в одной руке он сжимает маленький стеклянный прижим для бумаг. Он сам дал его Певцу в последний момент. Филяр всегда повторял, что нервному свидетелю лучше держать что-то в руках. Тогда он уверенней себя чувствует. А кроме того, поджатые пальцы, обкусывание ногтей и тому подобные неуправляемые движения производят плохое впечатление, будто у отвечающего есть что-то на совести.

Мальчик вскарабкался на указанное ему место. Имбирь с трудом скрыл удовлетворенную улыбку. Отец все-таки был гением. Только сегодня утром он заменил прежний стоявший тут стул на другой, с более высокими ножками. Ночной Певец вынужден был подскочить, чтобы влезть на него. Таким образом, когда ноги его болтались на весу, не доставая до пола, он казался судьям еще более маленьким и беззащитным.

— Отвечай на вопросы только правду. Если ты чего-то не знаешь или не уверен — скажи об этом. Понял?

Ночной Певец закивал:

— Да.

Имбирь с облегчением понял, что мальчик говорит тихо, но четко.

— Скажи нам, ты маг?

— Нет, — возразил мальчик. — У мага есть шарф и картинка на коже.

Имбирь с великим облегчением перевел дух. Ночной Певец не считал себя магом и отвечал искренне.

— Ты знаешь, зачем тебе сюда позвали?

— У меня хотят забрать талант.

— Почему?

— В наказание.

— Что ты сделал?

— Укусил талантом того человека.

— А ты сумел бы сделать нечто подобное сейчас, сию минуту?

— Не знаю. Тогда я очень… боялся. — Голос ребенка задрожал.

Филяр чуть помолчал.

— Твой учитель тобой недоволен. Жалуется на тебя. Говорит, что ты непослушный. Что ты воруешь. Это правда?

— Да-а-а, — промямлил Ночной Певец, опуская глаза.

— Какие вещи ты брал без спроса?

— Мясо, хлеб и яблоки… и нож… и бумагу для письма… — Ночной Певец послушно старался припомнить все свои прегрешения, — конфетки…

— Деньги? — прервал его Филяр.

— Не. Это нельзя трогать, — решительно возразил Певец.

— Итак, ты иногда не слушался. Наказывали тебя за это физически?

— Что?.. — неуверенно переспросил мальчик.

— Тебя били, если ты этого заслуживал?

— Да-а-а, — подтвердил паренек, опуская глаза. Он так стискивал кулаки, что у него косточки побелели. Под шерстью не было видно, но он наверняка покраснел от стыда.

— Хорошо. Может, ты нам подробно объяснишь, как это происходило…

— Розгами… — подавленно выдавил из себя мальчик, — или ремнем. По заду. А иногда по спине. У стены.

— Об этом расскажи подробней.

Телец поджимал губы и пальцами выстукивал рваный ритм на подлокотнике.

— Я должен был снять рубашку. Опереться руками о стену, нагнуться, и управитель бил меня по спине.

— Довольно. У моего оппонента есть еще какие-нибудь вопросы? — Филяр обратился к стоявшему рядом мужчине. Тот дал знак, что отказывается от своей очереди в пользу противника. Он уже знал, до чего законник довел Тельца, и это отбило у него охоту допрашивать свидетелей.

Освобожденный Ночной Певец почти бегом скрылся за дверьми.

— Благодарю, — сказал отец Имбиря. — Позволю себе в качестве напоминания зачитать фрагмент императорского эдикта, касающегося рабства. Итак: «В неволю может быть отдан только человек, имеющий денежные долги, которые он не в состоянии заплатить. Причем он может быть отдан в неволю только своему кредитору или его наследникам. Таким же образом невольником может стать сын или дочь должника. И они могут оставаться в неволе только до тех пор, пока своей работой не оплатят долги. Владелец невольника может сделать с ним все, что захочет, как со своей собственностью, кроме лишения его жизни или нанесения стойкого увечья, поскольку невольник имеет возможность в будущем снова стать вольным человеком. А пока он остается в неволе, владелец должен заботиться о нем и нести ответственность за него».

Он продолжал:

— Ребенок не считает себя магом — это во-первых. Во-вторых, куплен он был вполне законно и никому другому не перепродан. Представители Круга утверждают, что тут никто не знал о такого рода зависимости, существующей между Говоруном Тельцом и мальчиком. Но, несмотря на это, ребенка наказывали поркой, как невольника.

Представитель Круга бешено замахал рукой, требуя предоставить ему слово.

— С тех пор как солнце на небе светит, всегда наказывали непослушных детей, и обычно делают это с помощью розог! Тут нет ничего удивительного! В этом зале нет ни одного мужчины, которого не пороли бы в детстве! Просто возмутительно приводить такой аргумент!

— У вас, видимо, проблемы со слухом, или вы считаете судей неразумными, — жестко прервал его Филяр. — Ночной Певец описал типичную невольничью позу покорности. Я еще ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь родитель наказывал своего ребенка у стены. «Стена» — это наказание унизительное, и цель его — подчеркнуть более высокое положение наказывающего. Его повсюду используют по отношению к невольникам. Таким образом, все свидетельствует о том, что ребенок, несмотря ни на что, является невольником и обращались с ним соответственно. В таком случае он попадает под действие императорского указа, запрещающего стойкие увечья. А поскольку ребенок все-таки умеет контролировать свою силу, не может быть и речи о применении чрезвычайных мер. Благодарю. И передаю слово.