Анатомия колдовства - Вадим Скумбриев

Эта новость Гиту не обрадовала. Но семена любопытства она уже посеяла — если маг хоть немного умеет думать, то постарается не упустить свой шанс.

— Но я могу посоветовать хорошую гостиницу и побеседовать там за завтраком. Вернее, уже за обедом, — Йон взглянул на клонившееся к закату солнце. Он успел отвыкнуть от долгих ночей зимнего Хельвега. — Кухня Багровых не отличается изысканностью.

— Ты на Севере, Проклятый. С точки зрения южан здесь изысканности не найти вообще.

— Может быть, но солдатская еда всё равно не вызывает у меня аппетита. Едем?

— Как пожелает ваша милость, — Гита хохотнула и съехала с тропы, пропуская его вперёд. — Показывай дорогу.

***

Мейстрес Хоул выглядела подавленной и разбитой, впрочем, странно было ожидать иного после того, что пережила её гостиница. Многие жильцы поспешили съехать ещё после первого нападения на Магнуса, после второго же заведение опустело совсем. Йон их понимал — на месте обывателя он бы и сам не задержался.

Но сейчас это было идеальным местом для ведьмы, которой не рады в городе.

— Тут неплохо, — сказала Гита, садясь за стол. — Надеюсь, кормят не хуже.

— Здесь останавливался Магнус Эриксон. Вряд ли он стерпел бы плохую стряпню.

— Сомневаюсь, — собеседница покачала головой. — Я слышала о некромантах всякое, но уж точно никто не обвинял их в брезгливости.

— Может быть, — согласился Йон. — Ты хотела рассказать про Альму.

— Ах да, — она как-то неприятно улыбнулась. — Слышал когда-нибудь о Диего Веллере?

— Конечно. Один из самых известных исследователей гоэтии, я читал его труды в Ветеринге.

— Альма — его дочь.

— Но… — растерялся Йон. — Он же пропал без вести почти тридцать лет назад! А ей…

— Он не пропал, а уехал сюда, в Хельвег. Во Фьёрмгард, если быть точной. Женился на ведьме из здешнего ковена, построил дом и продолжил изучать нашу магию. Он хотел найти способ перевести колдовские ритуалы на язык теургии, понимаешь? Чтобы мы понимали колдовство. То, что сейчас, ну… я знаю, как создать яд, незаметно убивающий человека через три дня, но понятия не имею, почему для этого нужно чертить узор вокруг склянки и читать заклинания. Для меня это бессмысленный набор слов, но Диего его таким не считал. И, как ты мог заметить, его дело продолжает жить.

— Да уж, — вздохнул Йон. Зрелище Альмы, восседающей верхом на гигантском волке, он вряд ли когда-нибудь забудет. — И насколько я понял, своими работами он делиться не спешил.

— Ещё бы! — Гита громко фыркнула. — Люди везде одинаковы, Проклятый. Везде они пекутся в первую очередь о себе, а воровство чужих секретов считают доблестью. Не стоит осуждать Диего за это, на его месте и ты, и я сделали бы то же самое.

Спорить тут было совершенно не с чем, за время жизни в Ветеринге Йон наслушался рассказов о тайнах цеховых магов, иной раз приводившие их к гибели. Чего стоила только стеклянная посуда одного мастера из Элассе, который нашёл способ размягчать стекло без жара и придавать ему любую форму с помощью магии, заодно очищая от примесей. Сделанные им кубки и тарелки стоили чудовищных денег, но покупались сразу же — очереди были расписаны на год вперёд. Вот только работал мастер в одиночку, не особо торопясь, а все попытки повторить его метод заканчивались ничем. За это и поплатился: однажды его нашли мертвее мёртвого в собственной мастерской, с окровавленными, исколотыми руками. Убийц искали, но так и не нашли. А вместе с мастером умерли и тайны теургии стекла.

Все учителя Академии Ветеринга держались за свои секреты и очень неохотно посвящали в них учеников. Ничего удивительного, что Диего Веллер делал то же самое.

— Ладно, я понял, — наконец сказал Йон. — Альма занимается чем-то вроде теургии, но приспособленной для женщин. Так?

— Да. Именно. Женщины колдуют иначе, чем мужчины, но теургия подвластна всем. Просто нам нужно использовать её немного по-другому. Понимаешь, к чему я клоню?

Понять Гиту было нетрудно, но Йон не имел ни малейшего представления, как ей помочь. О гоэтии он знал немало, но лишь теорию — колдовские практики ведьм для него всё равно были бесполезны. Разделение магии на женскую и мужскую существовало издавна. Мужчины умели напрямую подчинять природу своей воле, женщины использовали для этого ритуалы, зелья и заклинания. Как говорил один из лекторов Академии, теургия — это наука, а гоэтия — ремесло.

Но ещё в той же Академии Йон убедился, что чёткого разграничения нет. Женщинам вполне поддавалась теургия, просто они не могли вложить в заклинание достаточно мощи — зато они легко управляли самыми сложными потоками. Та же Хильда, если постараться, без труда освоит джумарское Тление, но вряд ли когда-нибудь сумеет тремя ударами повергнуть огромного демона, как это сделал Магнус.

Видимо, изучением этого искусства и занимался Диего. И теперь им владеет Альма. Если так, она гораздо опасней, чем до сих пор казалось Йону.

— Альма умна, как сотня твоих книгочеев из Ветеринга, — продолжила тем временем Гита, не дождавшись ответа. — Я, знаешь, люблю себя нахваливать, и даже не просто так, но она владеет знанием, которое мне недоступно. И я думаю, что ты мог бы мне с этим помочь.

— Как именно? — Йон заметил какое-то движение сбоку, но это была всего лишь мейстрес Хоул с подносом. Гита замолчала, изучая тарелки.

— Стать ментором, — сказала она, когда женщина удалилась. — Ты единственный теург, которого я знаю. Вернее, единственный теург, от которого есть шанс получить помощь, потому что остальные — восьмёрники. Мне нужны знания, и только.

— Я закончил Академию всего несколько месяцев назад…

— Это неважно. Ты сможешь дать мне основы, а дальше мы пойдём уже вместе. Гоэтия может многое, куда больше, чем мужская магия. Сам знаешь, почему.

— Хорошо, — сдался Йон. — Но об этом тебе надо просить Гирта Торкельсона.

— Не беспокойся об этом. Мы с ним давние знакомые.

— Тогда я буду только рад поработать с тобой, — пожал плечами теург. — В Дейре. Там давно пора обустроить настоящую лабораторию.

— Отлично. А теперь, если не возражаешь, давай приступим к еде. Я голодна, как тысяча демонов.

Возражений у Йона не нашлось — он разделял чувство собеседницы, тем более что про стряпню поваров Багрового ордена он говорил истинную правду. То, что они готовили и называли едой, было весьма питательным, но совершенно не вызывало аппетита.

И тем лучше, что можно наконец вернуться домой. Следовало только навестить Эльфгара и передать ему ответ Альмы, да забрать немногочисленные вещи у Багровых. И всё. Нет, ещё написать письмо Гирту. Ему стоит узнать обо всём заранее.

Именно этим Йон и занялся, покончив с едой и пожелав Гите хорошего дня.

Филиал банка братьев Меуччи лежал совсем рядом с заведением Хоул — неприметное двухэтажное здание с решётками на окнах и стальными дверьми, похожее скорее на тюрьму, чем на кредитный дом. Но, учитывая то, какие письма иной раз проходили через эти двери, такая безопасность вовсе не казалась чрезмерной.