Эволюция Генри – 3 - Владимир Алексеевич Ильин

А между тем — все еще никакой науки. Просто один талант, заключенный в амулет — перебивает другой…

Зато можно трясти железками и требовать финансирование. И не лезьте внутрь — взорвется, угу…

Ощущение обескураживающее, конечно.

Но затейник у них в Твин Фоллс появился интересный — раз его поделкой решили уничтожить Реликт. И если у них получится, то он, с благословления правительства, засунет свои приборчики во всех сильных одаренных — а какой функционал туда навертит, я даже думать боюсь. Нет, закон-законом, но я такое внутрь себя засунуть не позволю.

Но для того, чтобы им позволили засовывать приборчики в людей — еще предстоит демонстративно одержать победу…

И если бы я ещё мог поверить в науку — ей как-то наплевать на уровни возвышения. То в амулет, даже столь огромный — нет.

Не завалят они Реликта, никаких шансов.

«И что делать?» — Спросил я дремавшую Амелию, прикрытую бело-красной простыней.

За стеной стонали уже на два женских голоса и один мужской.

На полу спирт размыл натоптанную грязь, показав изначальный цвет пола — светло-синий.

«Если я вновь рискну своей жизнью, станет ли мир чище?»

«Сам-то себе веришь?» — Одёрнул я себя. — «На что вообще повлияет твой риск? В этот раз Реликт не нарезан на аккуратные стейки».

Без меня невозможно уничтожить эту тварь. Моя ключевая сверхспособность — равнодушно смотреть, как растворяются вместе с куском мяса в растворе щедрые обещания силы и величия. Сидеть на кафельном бортике, игнорируя чужие угрозы, проклятия, и просто знать, что поступаю правильно. Кто в этом городе сможет так же?.. Кто не прыгнет в раствор за величием Первожреца и семью дополнительными уровнями?..

Подобных точно не было у Чанга. Да и сам он — несомненно поддастся уговорам Реликта. Просто ради науки. Так что штат, где он станет Первожрецом — станет очень веселым местом.

Я, в общем-то, и влез в авантюру, потому что знал — не хватит у них духа все завершить. А убить тварь было нужно. Ну и бонус, конечно же, не лишний — в качестве награды за храбрость и упрямство…

Только они даже до финального этапа не дойдут. А раз так… Таланта «Видеть Уязвимое место» — нет. Шансов — ни у меня, ни у них — нет тоже.

Вздохнув, я попрощался с возможностью вписать в резюме участие в очередном по счету спасении мира. И так на том свете прогулы давно ставят…

Под конец, когда Чанг натешился, и наша бравая компания направилась на выход, я все-таки придержал китайца:

— А вам доводилось говорить родственникам пациента, что он умер?

— Бывало, — пожал он плечами, перезастегивая криво, через пуговицу, застегнутую рубашку.

— И что вы при этом чувствовали?

— Странные вопросы, молодой человек. Я ничего не чувствовал. Люди живут, болеют, умирают.

— Значит, это нормально? Ну, то есть, обычное дело — не переживать?

— Не сходить с ума от того, что от тебя не зависит? — Криво улыбнулся Чанг. — Более чем нормально!

— Да, вы правы. — Кивнул я.

Принявшись вспоминать дорогу из Юты дальше на восток.

Глава 11

Нас отпустили неохотно: Чанг нудил, что пациентке нужен покой, присмотр, а если начнется воспаление — уколы антибиотика. Еще он все еще хотел свой пульт назад и в какой-то момент уже прямо говорил, что плевать он хотел на грузовичок и вооружение. Мол, просто сидите на месте ровно. И пульт верните.

Тот пульт, что был от устройства-амулета в моем кармане, я игнорировал — хоть китаец чуть ли не перед моими глазами его вертел, предлагая обмен. Я временно стал не очень понятливым, упрямым, да и вообще — крайне неконтактным в общении.

Со мной можно было поссориться, а можно было отпустить на дело — и Чанг решил, что пусть мы валим куда захотим, но чтобы завтра были в его уютном уголочке на парковке целыми, здоровыми, готовыми работать во славу человеческого вида. И с пультом.

Кое-какую уступку я все же сделал: отдал профессору приборчик, выключающий талант. Мол, завтра за ним вернусь — даже не сомневайтесь. Такая ценная, важная и опасная — всего-то надо заставить ее проглотить… Ерунда бесполезная, короче — но если сделать скорбный вид и отдавать с неохотой, то результат имелся: Чанг смягчился, благословил отъезд и попросил не рисковать.

Амелию, если что, предлагалось держать на той же парковке «на диванчике». Зато под присмотром врача, конечно же. Который еще какой-нибудь прибор встроит ей к утру…

В общем, закинув еще очень слабо соображающую девчонку на сидение джипа — авто я забрал у «группы по охоте на Реликта», пообещав вернуть — и максимально раскрыв сидение для удобства прооперированной, я на черепашьей скорости поехал к «арийским братьям». Чую, выскажут мне там за брошенный у кафе «Форд Бронко»… Но, думаю, такую приметную машину вряд ли угонят — так что либо нацисты уже ее отогнали к себе, либо стоит на месте. Обойдется.

Ехал я к «Братьям» со вполне понятной целью: во-первых, все еще не знал, где находится склад «номерных», где держат грузовичок. Во-вторых, «арийцы» присмотрят за Амелией — и будут спокойны, что я не уеду с их оружием. А мне и смысла нет уезжать — если талант девушки восстановится к утру, то завтра «братья» сами нам все отдадут. Восстановится к вечеру — уедем с оружием вечером. Или — не «уедем», а «уеду».

Ценность девчонки после того, что она учудила — весьма сомнительная. Прошлой вспышки благоразумия ей хватило ровно на дорогу до Солт-Лейк-Сити. Полагаю, что после того, как ее прооперировали в борделе, вытаскивая из организма всякую дрянь — будет вести себя хорошо аж целую неделю. А дальше — снова нарвется. Надо оно мне?..

Вытаскивал я ее от Чанга больше из упрямства. Хотелось вернуть все на момент до входа в кафе, когда я не придал значения дорогим машинам на соседних улицах, не провел разведку и попал в ловушку. Еще лучше бы — откатить все до состояния раннего утра, когда отпустил Амелию, полагая, что она будет заниматься нашей безопасностью, а не устраивать вендетту с резней. Второе недостижимо, но вот первое — растащить все стороны по углам, как были — этого я достиг. И слегка успокоился.

Грузовичок — тоже мероприятие сомнительное. Его бы, по-хорошему,