Беспокойные помощники - Олег Владимирович Мушинский

место на свалке. К счастью, первая половина оказалась больше второй, и рыбовод воспринял взрыв философски. Когда в доме более одного ребенка, подобное отношение к происходящему формируется само собой.

Карл прислонил к стене лестницу, и ташасы дружно упрыгали по ней вверх. Тика сразу полезла следом. Карл подхватил ее на руки, и неожиданно легко для его комплекции взбежал вверх по приставной лестнице.

- Сидите здесь, - сказал он, усаживая дочь рядом с ташасами на краю крыши. – И ничего не трогайте без моего разрешения.

- Не будем, - пропищал Хитрец.

В этом и заключалась практически вся помощь, оказанная рыбоводу в процессе ремонта. Остальное Карл сделал сам. Он втянул на крышу доски, и приколотил их по сохранившейся на стропилах разметке. Затем пришла очередь ткани. Карл настелил широкие листы внахлест и щедро намазал края прозрачным зельем. В астрале закружились сине-зеленые волшебные знаки. Под действием солнечных лучей зелье моментально плавилось, превращаясь из прозрачной пасты в мутную жижу, которая, растекаясь, быстро заполняла щели и пустоты. Волшебные знаки сами собой впечатывались сверху, фиксируя результат. Из знаков вытягивались тонюсенькие зеленоватые щупальца и погружались в жижу. Магия земли восстанавливала и укрепляла внутренние связи. Зелье застывало, превращаясь в тончайшую сверхпрочную пленку.

- Ну вот, прямо как новенькая, - довольно сказал Карл Рыбовод. – Надеюсь, больше потрясений не будет.

Ташасы тоже на это надеялись, хотя Хитрец с Умником подозревали, что надеялись они напрасно. Лохмушка так в этом вообще не сомневалась. Будут, и точка.

Из дома вышла Лиз и громко объявила, что обед исключительно ее стараниями готов, и если некоторые бездельники хотят есть, то сейчас самое время пройти на кухню. Ташасы с "бездельниками" не согласились, но от обеда не отказались.

Лиз приготовила рыбу в мандаловом масле. Рецепт без изысков, но надежный. Мандаловое масло придавало нежный вкус практически любому мясу. Единственной сложностью было то, что масло быстро выкипало, и это требовало либо серьезного внимания, либо особых специй. Каким бы способом не воспользовалась Лиз – результат был налицо. В сковородке с отломанной ручкой нежно шкворчали аккуратные ломтики красной рыбы, утопленные в кипящее масло. Пахло восхитительно.

- Ну вот, так пахнет настоящая еда, - провозгласил Карл Рыбовод, довольно потирая руки.

Лиз тотчас высокомерно вздернула нос. Тика забралась на табурет и схватила самую большую вилку. Длинную, с четырьмя костяными зубьями.

- Этой я накладывать буду, - сказала Лиз, отбирая вилку у Тики и выдавая ей более подходящий столовый прибор.

- Йешки-барабошки, а маленьким дефектный рецепт подсунула, - недовольно проворчала Лохмушка, но так тихо, что ее никто, кроме Умника, не расслышал.

- Вначале попробуем, что у нее по этому рецепту получилось, - глубокомысленно отметил зеленый ташас.

Лохмушка фыркнула в ответ, что и так по запаху все ясно. Лиз изящно подцепила длинной вилкой ломтик рыбы и торжественно перенесла его на тарелку. За первым ломтиком последовал второй, потом третий. Лиз укладывала их в ряд, так, чтобы каждый последующий наполовину скрывал предыдущего.

- Давай быстрее, остынет, - добродушно проворчал Карл Рыбовод.

- Не остынет, - отозвалась Лиз. – Я ее как следует пропарила.

- Вот как? Тогда можешь сразу побольше положить, - сказал Карл Рыбовод. – Ох, я, кажется, готов съесть весь этот аромат.

Лиз с видимым удовольствием повторила процедуру, выложив второй ряд рядом с первым, и поставила тарелку перед отцом.

- Тика, тебе тоже побольше? – уточнила Лиз.

- Ага, - закивала та, и нетерпеливо замахала руками. – Давай, давай.

Лиз неспешно и где-то даже величественно повторила священнодействие – по-другому и не назовешь – раскладывания ломтиков рыбы по тарелке. Для ташасов девушка приготовила одно большое деревянное блюдо на всех, но положить рыбы им не успела. Карл Рыбовод оказался не в силах ждать, пока дочь закончит священнодействовать у печи. Густой, насыщенный аромат оказался сильнее. Карл подцепил вилкой ломтик рыбы, понюхал его персонально, зажмурился в предвкушении удовольствия и отправил его в рот. Челюсти задвигались, потом резко замерли. Глаза Карла широко раскрылись. Зрачки два раза прокрутились против лунной орбиты, потом, словно разогнавшись, бешено закрутились в унисон с ночным светилом. В глазах сверкнули алые молнии. Карл вскочил на ноги. Широко раскрыл рот, но вместо вопля из него вырвалась струя сочно-красного пламени. Вопль был вторым.

- А-а-а-а-а!

Лиз выронила вилку. Тика подскочила на табуретке. Ташасов как ветром сдуло со стола. Карл тоже на месте не задержался. Опрокинув табурет, он выскочил из-за стола, отчаянно замахал руками и выдохнул с воплем еще одну струю пламени.

- Мой папа – дракон! – сообразила Тика, и в полном восторге захлопала в ладошки. – Папа - дракон! Папа – дракон!

Папа-дракон выдохнул еще одну струю пламени, приведя младшую дочь в состояние полного счастья, а старшую – полного ступора, и запрыгал вокруг раковины, размахивая руками и кося вращающимися зрачками на насос.

- Включить, что ли? – сообразил Умник.

- Думаю, да, - сказал Хитрец. – Запускай скорее.

Намерение было угадано верно. Едва из крана хлынул поток воды, как Карл набросился на него, как дракон на гигантского змея. Из ушей повалил пар. Наглотавшись воды, Карл вскинул голову и выпустил в потолок струю пара и пламени, а также еще один вопль. На этот раз он звучал как:

- У-у-у-у-у!

- Папа! Ты водяной дракон! – закричала Тика.

- Что?! – крикнул Карл, и снова накинулся на струю.

Он глотал воду с таким бульканьем, что даже под столом на другом краю кухни было отчетливо слышно.

- У водного дракона синее пламя, - задумчиво сказал Умник.

- А мой папа – особенный дракон! – запальчиво возразила Тика.

Карл запрокинул голову, и, на радость дочери, выпустил фиолетовую струю пламени, сопроводив ее таким количеством пара, что за ним на какое-то время скрылась вся борода.

- Что?! – снова заревел папа-дракон. – Что это было?! У-у-у-у-у!

Карл заревел, и снова жадно припал к воде, втягивая ее с шумным хлюпаньем. Лиз переводила ошалевший взгляд с отца на сковородку, и обратно.

- Да я даже специй-то почти никаких не клала, - пробормотала она.

- Да-а-а?! – прорычал Карл, выдыхая новые порции чистейшего синего пламени. – А дракца-а-а-а не переложила-а-а-а-а?! Надо одну крошку-у-у-у-у-у! Всего одну-у-у-у-у!

- Да я его даже не нашла! – возразила Лиз, и тотчас нашла виновных. – Он в баночке был, а вот эти ее разбили.

- А я все собрала! – пискнула в ответ Балаболка. –