Душа города - Роберт Линн Асприн

— День в твоем распоряжении, Хокса, — пробормотал Молин, уставившись на шарф. — Я хочу побыть один.

Сидя в расписанной арканными знаками комнате, жрец предался размышлениям. На его столе не было нисийской Сферы Рэндала, тройной портрет Дало не был пришпилен к стене позади него, позабытый Ишад ворон, плохо скрывая свою радость, облетел все деревья в округе, а теперь вдобавок еще появился этот подарок Буреносца Темпусу. В отличие от других предметов культа, полоска материи с самой обычной, детской вышивкой выглядела весьма невинно. Молин рассудил, что вряд ли от одного ее вида Темпус решит рискнуть лечь спать и посетить царство Ашкелона.

Дождь наконец-то прекратился. Пройдет немало дней, прежде чем высохнут улицы, если они вообще успеют подсохнуть до приближения нового ливня. Положив сверток в карман, Молин набросил на плечи плащ. Лучшего времени посетить Темпуса ему не найти, вдобавок оказалось, что идти никуда и не нужно. Глянув в окно, Молин заметил, что Темпус вместе с чрезвычайно мрачным Критом сами собрались нанести ему визит.

Лязгнула тяжелая стальная дверь.

— Вот она, — рявкнул бессмертный маршал, указывая рукой за спину жреца.

Намеренно избегая взгляда жреца, Крит подошел ближе к картине. Сначала он коснулся ее рукой, затем достал нож, чтобы немного поскрести изображение, но из всех его стараний так ничего и не вышло.

— Критиас, ее там нет, — предупредил Молин.

— Достань ее, — приказал Крит.

— Ты не можешь приказывать мне здесь.

— Дай ему взглянуть на картину, — устало попросил Темпус. — Я позабочусь, чтобы ей не причинили вреда.

Молин попытался сосредоточиться. Жрец испытал удовольствие, когда, точно ребенок, спрятал само полотно, но оставил его подобие видимым на стене. Для начинающего извлечь что-либо из магических тенет

и так было достаточно сложно, а сейчас, когда рядом нетерпеливо переминались с ноги на ногу Крит и Темпус, практически невозможно. Он едва успел наметить контур, как вдруг дверь снова распахнулась, и все усилия пошли насмарку.

— Ты не можешь сжечь ее, — заметил, тяжело дыша, Рэндал. — Никто не знает, что произойдет, если ты это сделаешь.

— Когда мы сжигаем ведьму, то мы ее сжигаем, и мудрствовать тут нечего, — коснулся ножом отпечатка лица Роксаны Крит. — Найди ее, — попросил наемник.

— Мы не знаем, что произойдет с Нико… или Темпусом, — не сдавался Рэндал.

Критиас замолчал, а Молин, не то в отчаянии, не то оттого, что ему снова повезло, сомкнул свое сознание над полотном и легонько потянул его. Изображение на стене покрылось дымкой, внезапно исчезло, а под ноги Темпусу с неприятным серным запахом упало свернутое полотно. Он наклонился и зажал его в руке.

— Нет, — просто сказал великан.

— Мы не можем уничтожить Сферу, — заговорил Критиас, заметив, как Рэндал вздрогнул от этих слов. — Мы не можем уничтожить детей. — Наемник перевел взгляд на Молина, у которого побелели костяшки пальцев. — А теперь ты говоришь, что мы не можем сжечь картину. Маршал, а что мы вообще можем?

Молин решил воспользоваться случаем и быстро выложил шарф на стол, ожидая реакции. Рэндал просто уставился на него, Крит занервничал, а Темпус подскочил как ужаленный.

— Матерь всечеловеческая, — выдохнул он, откладывая холст и беря в руки шарф. — Где ты его взял? — спросил он, проводя рукой по складкам материи.

— Буреносец, — заметил Молин так тихо, чтобы только Темпус мог услышать его голос или догадаться по шевелению губ.

— Но зачем?

— Чтобы убедить тебя, что тебе придется заснуть и поговорить с Ашкелоном. Тот сказал, что будет разговаривать только с тобой. Но главное состоит в том, что Буреносец думает, будто у Ашкелона есть возможность достать Роксану.

— Думает? Бог — и думает? Он не знает? — Темпус на миг закрыл глаза. — Он сказал тебе, что это такое? Молин пожал плечами.

— Он посчитал, что этого хватит, чтобы убедить тебя отправиться туда, куда, как я уже сообщил ему, у тебя нет ни малейшего желания идти.

— К черту, — рявкнул Темпус, бросил шарф на стол и снова поднял холст. — Вот, — он перебросил картину Криту, который положил ее на пол, — делай с ней все, что хочешь.