Восстание безумных богов. Магия крови - Ник Перумов

Ах, ты так! Ита извернулась и прыгнула – прямо на стену, оттолкнулась – прыгнула еще выше, и вот уже пол и потолок поменялись местами, баронесса висела вниз головой; большого труда это не составляло, однако приходилось то и дело прыгать: остановишься – упадешь. Зато черная в бледную крапинку тварь оказалась прямо перед ней, среди колеблющейся от сквозняков пыльной паутины, в этом положении напоминавшей водоросли на мелководье.

– Это моя голова! – взвизгнула Ведьма. – Я здесь хозяйка!

Взмах косы – многоножка метнулась влево, прыжок – останавливаться нельзя! – еще один взмах, атаковать, не позволить ей напасть! Ита погнала тварь в глубину коридора, туда, где, она знала, кое-что уже приготовлено для Темного.

Прыжок вперед, прыжок, еще прыжок! Многоножка металась, уходя от свистящего лезвия, но пару раз жвала зацепили древко, слегка его расщепив.

Потолок под ногами Ведьмы задрожал; Темный почуял, что его тварь нашла-таки добычу и сошлась в поединке, и теперь сам спешил сюда.

Что ж, нам того и надо, главное – успеть!

Пришла пора поквитаться с ним – за все. Но не сразу, о, не сразу…

Ита вместо очередного размашистого удара словно бы замешкалась, прыгнула вбок без цели, будто выбирая позицию поудобнее и невольно открываясь; многоножка немедленно этим воспользовалась: неуловимо стремительно метнулась вперед, целясь в ноги противника.

Коса, обманчиво опущенная, резко ударила снизу, из очень неудобной позиции; нет, отец не учил Иту приемам оружного боя, баронским дочерям предназначалась единственная судьба – замужество повыгоднее. Она сама выучилась уже в Арморике, нанимая иной раз на последние гроши известных в городе бретеров; пусть они кривились, глядя на бледную магичку, которой пришла в голову блажь помахать клинком, однако ж дело свое делали.

Голова многоножки отделилась от туловища и полетела вниз, на пол; туда же мгновение спустя рухнуло бьющееся в судорогах тело.

Ита спрыгнула следом, двумя решительными ударами рассекла тварь на куски, тут же начавшие исходить непроглядно-черным дымом. Дым клубился над истаивающей тварью, не расточаясь, а собираясь во все более плотное облачко; стены и пол тряслись все сильнее, горшки и сковородки с грохотом сыпались с полок. Ита застыла посреди этого хаоса с косой наперевес и, к собственному изумлению, испытывала вовсе не ужас, не смятение, а предвкушение.

Наконец можно выйти из тени, не таиться, не замирать при каждом шорохе; можно бросить ненавистному врагу в лицо: «Защищайся!» – и сражаться.

И пусть боги, те, что превыше всех Древних, рассудят их!

Многоножка растаяла, а перед Ведьмой в воздухе повисла черная, плотная, тускло блестящая сфера.

Коса решительно рассекла темный шар, усилие воли – освободившаяся сила легко полилась в новую, заранее подготовленную для нее форму. Теперь посмотрим, кто кого, Великий Дракон…

Сфера распалась надвое, вывернулась, растеклась вертикальной лужицей, растянулась – и вот перед Итой дрожит абсолютно черное прямоугольное зеркало без рамы. Ита подняла косу и закружила лезвие над головой – кончик его оставлял в воздухе едва заметный черный след, будто суровую нить; на эту нить нанизывались возникающие из ничего такие же черные зеркала: одно, другое, третье… Все монстры, которых некогда собрала эта коса, вся их сила, скрытая Ведьмой до срока, обратилась звеньями этой мрачной цепи, зеркальными проемами, коридорами и тупиками отражений. Все они, исшедшие от Темного, послужат ступенями к окончательной победе Ведьмы, и эта мысль наполняла ее злой радостью.

Движущиеся по спирали черные зеркала окружили Иту со всех сторон; лезвие косы исчезло, осталось лишь древко, теперь напоминающее узловатый магический жезл. Баронесса не смотрела по сторонам, только вверх, на ходивший по кругу оголовок жезла: мелькающие отражения сбивали с толку, растеряешься, отвлечешься – и вовсе запутают, сведут с ума. Она, словно автоматон, повторяла одну и ту же последовательность движений, затверженную за часы одиночества в каморке: круг посолонь, вниз, еще раз посолонь, вверх, противусолонь, вниз… Вокруг, казалось, рушатся сами стены, Темный шагал не скрываясь, напрямик, и голова у Иты на каждый его шаг отзывалась глухой болью.

Но нет, она не сдастся, не отвлечется, уж эту-то месть она доведет до конца!

И вот, когда посох застыл, словно упершись в невидимую стену, Ита рискнула оглядеться.

И сразу же зажмурилась.

Отражения ее разбегались во все стороны, теряясь в черноте зеркал; призрачные коридоры перекрещивались, расходились, превращались в многоколонные залы и в бесконечные пространства, и везде стояли цепочки ее, Иты, двойников. В этом лабиринте можно было блуждать бесконечно, но так и не отыскать ее настоящую.

Пора! Северная Ведьма подняла голову и крикнула:

– Великий Темный, остановись! Я здесь. И я хочу говорить с тобой.

Глава VIII

Рико вернулся в руины Твердыни вместе с Учителем и его названым братом; они, правда, все время проводили со своими подопечными магами, а бывший некромастер отыскал уцелевшую кладовую, служившую прежде складом всякой ветоши, выспался в тишине, а теперь предавался грустным размышлениям.

По всему выходило, что его и впрямь ничего тут не держит. Они победили (если считать за победу то, что произошло… но не за проигрыш же, в самом деле?). Учитель явно намерен дальше возиться с этими араллорскими магами, у которых глаза, если присмотреться, совершенно шальные от внезапно обрушившейся силы. Черныш, потерянный было, вернулся, он сделался совершенно прежний, и даже лучше прежнего, и обо всем, что с ним случилось, напоминал только новый ошейник с пряжкой в виде черненой головы дракона. Красавица Куртия, молодой маг из Совы, прочие араллорцы – у них свой путь, и с дорогой Рико он не пересекается.

Что ему остается? Только поклониться миру, который много лет был ему домом, и двигаться дальше.

К тому же та часть Твердыни, где находились хозяйственные службы, оказалась полностью разрушена, а есть ему хотелось все сильнее. Чернышу тоже. Интересно, эти маги безумные, они едят что-нибудь? Или теперь могут питаться одной магией, словно мелкая нечисть?

Внезапный грохот рядом заставил его подскочить.

Рико выглянул из каморки и увидел одного из орденских магов, сосредоточенно разглядывающего оплавленную дыру в мраморном полу. Маг был по возрасту ненамного старше Рико, на фибуле его летела куда-то золотая пчела.

– Там, – он обратился к Рико, указывая на дыру, – там сила. Чувствую, а достать не могу. Помоги, а?

Рико вздохнул. Он, конечно, только что собирался податься из Араллора куда подальше, но и видеть, как на его глазах портят имущество Госпожи, – не мог. Пусть даже от этого имущества остались жалкие полторы башни.

– Тебе зачем? – он решил