Воспитанник Богов - Владимир Клименко

Последнее замечание Млый комментировать не стал, сказано об этом достаточно.

— Они что, хотят захватить город?

— И не только город. Уже сейчас им здесь тесновато. Сами они утверждают, что являются последней и окончательной ступенью развития человечества. Ее венцом. К слову, они на самом деле обладают сверхъестественными способностями.

— Летают? — жадно спросил Млый.

— Летают, — обреченно кивнул профессор. — Могут прятаться во времени…

— То есть как?

— Как бы это объяснить. Взламывают время, находят незаполненную действием нишу и уходят в нее. Словно ныряют в карман.

— Это что-то новенькое. Откуда это известно? Вы с ними беседовали?

— Да, — коротко ответил профессор и тут же спохватился, как будто сказал что-то лишнее. — Но это я так… — замямлил он.

Млый отметил про себя замешательство собеседника, но настаивать на продолжении рассказа не стал.

— И с Отшельниками связаны килоты…

— Ну, по рассказу Регины, ты с ними уже близко познакомился. Да, связаны. Но сами по себе они опасности не представляют. Куклы, марионетки. Полностью лишены разума и воли. Боевые автоматы. Все они когда-то были жертвами Отшельников. Как им удается управлять этими трупами — загадка.

— Хорошие дела тут у вас творятся, — из лаборатории Млый ушел растерянным. С одной стороны, он достиг намеченной цели — нашел умников, с другой- никакого выигрыша от этого не получил, только запутался еще больше.

Отшельники, килоты, Хромой Волк, летающие крысы… Он вдруг с тоской подумал о степи, о привычном и родном мире, где все было ясно. Он принимал ту прошлую жизнь как данность. Он к ней привык. Он и о Других привык думать отстраненно и свысока, и если и желал помочь им, то собирался это сделать с царственной небрежностью Велеса или Рода. Ну, в крайнем случае, Свентовита. А выходило совсем по-иному. Требовалось стать одним из них. Никто не собирался признавать за ним первенства, никому не требовался его опыт. Скорее, он сам начинал чувствовать себя учеником, а не учителем. А тут еще Регина…

Регина владела Млыем, как вещью. Он осознал это не сразу, но дней через десять начал чувствовать себя униженным, когда Регина на людях обращалась с ним, как с неразумным ребенком, а дома словно забывала обо всех днем произнесенных обидных словах и становилась обыкновенной женщиной, старшей подругой. Она владела им и в постели, полностью подчиняя своей неуемной страсти. И Млый вскоре стал испытывать почти стыд, когда наступало время ночи. Но эта же ночь приносила и наслаждение — новое, неизведанное. Млый был готов уйти от Регины в любую минуту, но не менее сильно ему хотелось остаться, и это чувство можно было сравнить только с болью, которой боишься и желаешь одновременно.

— Все, сегодня же переберусь в общую казарму, — бормотал себе под нос Млый, идя через площадь к кубическому зданию около трансляционной башни. Хватит этой игры.

В здании, куда он шел, размещалась радиостанция, и здесь он не бывал еще ни разу.

— Язычник! — окликнули его сзади, и Млый обернулся.

Спеша и как всегда пританцовывая на ходу, к нему направлялся Павел один из бойцов подразделения Регины. С Млыем они были почти ровесники.

— Смотри, какой нож! — Павел нажал кнопку, и из рукоятки выскочило длинное узкое лезвие.

Хитро блестя темными глазами, Павел нажал другую кнопку, и лезвие послушно втянулось внутрь.

— Меняемся?

— На что?

Млыю Павел нравился. По крайней мере, тот отнесся к нему с самого начала дружелюбно и ненастороженно. Никогда не позволял себе шуток насчет Млыя и Регины, а эти шутки в последние дни стали излюбленной темой всего подразделения.

— На твой нож с центровкой.

Млый отрицательно покачал головой. Вещицу Павел раздобыл, конечно, забавную, но его собственный, выкованный Родом нож куда практичнее. К тому же отцентрован так, что его можно кидать из любого положения — лезвие всегда будет устремлено в цель.

— Жаль, — Павел почти не огорчился. Похоже, он и не рассчитывал на удачный обмен, и нож был всего лишь поводом завязать разговор. — Куда идешь?

— Да вот, решил посмотреть вашу радиостанцию.

— К Ольге? — обрадовался Павел. Он совсем по-ребячьи шмыгнул носом, зачем-то подергал себя за косичку, выбивающуюся из-под берета, и смущенно спросил: — И я с тобой?

— Пошли, — согласился Млый. — А то Регина сказала, что занята, а меня на радиостанции никто не знает.

— Так там и нет никого, кроме Ольги, — торопливо пояснял Павел, пока пересекали площадь. — Она там одна сидит. Да и кому нужны эти передачи, только энергию жрут. Пустая затея.

— Да? — не поверил Млый.

— Конечно, пустая. Кто эти передачи слушает?

— А я вот услышал.

— Ну и что? Первое время, когда запустили приемник, все бегали слушать. Поймали несколько станций, но даже толком откуда что передают не узнали. А Ольга упрямая. Одна собирает все наши новости, потом читает их по радио. И на нашем языке, и на интерлинге. Все надеется, что ее волну поймают в других городах. Но пока никто не откликается. Евгений вообще хотел радио запретить, поберечь генератор, но Ольга его убедила этого не делать.

В комнату с пультом передатчика поднялись по крутой узкой лестнице чуть не под самую крышу. Павел не замолкал ни на минуту.

— Нам бы лучше деструкторы зарядить, так нечем. А ты говоришь радио.

На шум шагов и голосов из комнаты в коридор выглянула девушка. По ее удивленному взгляду Млый понял, что гости сюда наведываются не часто.

— Ольга, это Язычник. То есть Андрей, — быстро поправился Павел, перехватив выразительный взгляд Млыя. — А это — Ольга, наш главный специалист по радиовещанию.

«Специалист» смотрела на Млыя широко распахнутыми серыми глазами с удивлением и затаенным страхом. Слухов о Млые ходило достаточно. Неожиданно Млый смутился и сам.

Камуфляж сидел на девушке мешковато, словно форма была подобрана не по размеру. Худое лицо, белобрысая челка и огромные серые глаза, опушенные неправдоподобно длинными ресницами. Прямо, как у олененка, подумал Млый.

— Ты ему покажи, что здесь у тебя да как, — тараторил Павел. — Покрути приемник.

— Почти не слышно ничего, — тихо сказала девушка. — Питание экономим. Работаю на минимуме.

Двух минут хватило разобраться, что приемник намного слабее, чем на корабле. Слышимость ужасающая. И все же вновь Млый разобрал какую-то мелодию, с трудом пробивающуюся сквозь атмосферные помехи.

— Это, похоже, Фиджи, — сказал Млый. — Я эту станцию на корабле запеленговал.

— У нас нет пеленгатора, — Ольга не знала, куда деть руки — клала их на пульт, потом, словно опасаясь помешать Млыю, убирала за спину. — Но по сообщениям я и сама разобралась, что передачи ведутся из южной части Тихого океана. И еще вот из Канады.