Страшные истории острова Джерси - Эррен Майклз

Белая вода захлестнула их обоих, и их закружило по течению.

— Пожалуйста, помогите мне, — сказала Ровена, — я не хочу умирать.

Очередная волна подняла их, и Ровена снова увидела маяк, течение закружило их так, что казалось, будто они кружатся против часовой стрелки.

— Не сопротивляйтесь мне сейчас, — сказал голос у нее в ухе. — Постарайтесь не двигаться.

Она чувствовала, как он пытается оттолкнуться, поплыть назад, прижимая ее к своей груди, но ее длинное платье запутывалось у него в ногах, притупляя любой импульс.

— Мне так жаль, — задыхалась она, — мне так жаль.

— Он не должен был оставлять вас.

Течение подхватило их, унося от берега без усилий, как рука великана.

— Вы не можете спасти меня, — прошептала Ровена. — Вам следует уйти. Плывите к берегу…

Течение подняло их, а затем уронило на камни. Ровена почувствовала удар, смягченный телом ее спасителя. Она услышала, как воздух вырвался из его легких, когда он ударился спиной о зазубренный камень. Его хватка ослабла. Ровена, извиваясь в его объятиях, увидела, что его глаза остекленели от боли.

Они упали в углубление между волнами, за которыми виднелись темные скалы. Ровена получила головокружительный удар по голове, и почти сразу же течение утащило ее под воду и вырвало из рук ее спасителя.

Ровена открыла рот, чтобы закричать, и холодная вода потекла мимо ее губ. Она изо всех сил старалась поднять голову над поверхностью и впервые увидела его как следует. Он был молодым человеком. Его лицо было бледным, а из левого виска текла кровь.

Волны снова столкнули их, и он потянулся к ней.

— Нет! Оставьте меня! — выдохнула она. — Плывите к берегу, вы не можете спасти нас обоих…

Он схватил ее за руку и притянул к себе, поддерживая, но был слишком ранен, чтобы бороться с течением.

— Как вам зовут? — спросила она.

Питер, сказал он, его губы уже посинели от холода.

— Питер Ларбалестье.

— Меня зовут Ровена Белси.

Волна обрушилась на них, сминая, как листья. Она вцепилась в его руку, гадая, пока они спускались, это она тянет его вниз или наоборот.

Она знала, что это было крайне эгоистично — радоваться тому, что она тонула не одна. Она не должна была испытывать ничего, кроме ужаса от того, что этот храбрый человек без колебаний отдал свою жизнь, пытаясь спасти ее. Тем не менее, она не могла удержаться и крепче сжала его руку.

Волны медленно кружили их, будто они вальсировали в холодном океане.

Воспоминание о Чарльзе, плывущем к берегу, вспыхнуло в ее сознании, и она почувствовала холодную ярость, когда воздух обжег ее легкие. Она старалась не вдыхать, пока кровь стучала в висках, но инстинкт пересилил ее волю, и она хватала ртом воздух, втягивая воду глубоко внутрь себя.

Боль, сокрушительная, жгучая боль кричала внутри нее. Она вцепилась в Питера, но ее собственные взмахи разделили их. Ее тело выгибалось и дрожало. Ее глаза, расширенные от ужаса, видели, как последние капли ее дыхания улетучились к темнеющей поверхности, когда она начала тонуть.

Спускаясь, она подняла глаза и увидела, что ее черные волосы развеваются над ней. Что-то прошелестело мимо нее, а затем закружилось вокруг нее. На мгновение показалось, что вода загудела. Тень под водой нежно коснулась ее щеки.

Она задалась вопросом, была ли это сама смерть.

Ее глаза закрылись, и она видела только воспоминания. Ее тело перестало сопротивляться, когда темнота подступила со всех сторон, и тишина начала заполнять ее.

Что-то шевельнулось.

Что-то скользнуло внутрь вместе с тишиной: нечто холодное и древнее, часть моря… и Ровена Белси умерла.

Она открыла глаза, увидела танцующий свет и тени под волнами и увидела, как ее тело отдаляется от нее. Ее кожа была бледной, а черные волосы и платье развевались вокруг ее вытянутых рук, как темные крылья.

Она с любопытством проследила за этим существом, которое было ее сосудом. Она ненадолго скользнула внутрь него, моргнула его глазами и пошевелила конечностями. Она почувствовала тяжесть воды в его легких. Затем она отскочила от него, чтобы найти человека с маяка. Его тело уже остывало. На мгновение она испытала отрешенную скорбь по Питеру Ларбалестье, затем безразличие. Смерть теперь ничего для нее не значила.

Она повернулась и поднялась на поверхность. Она каталась на волнах то тут, то там, затем поднялась на ветрах и танцевала на крутящихся порывах. Наконец она снова погрузилась под волны, в холодные объятия моря, и осторожно спустилась вниз, переход был утомительным, она немного отдохнет.

Время больше не имело для нее особого значения, но ей казалось, что небо много раз становилось светлее и темнее, прежде чем знакомое присутствие начало беспокоить ее.

У нее было незаконченное дело.

Ровена поплыла вверх по сильному течению, осела на ветру и потянулась наружу своим сознанием.

На камнях рядом с дамбой сидел мужчина. На коленях у него лежал альбом для рисования. В руке карандаш. Хмурое выражение на его знакомых чертах говорило о раздражении, которое она слишком хорошо знала. Она не помнила, чтобы он когда-либо выглядел иначе.

Ровена снова погрузилась под волны и поплыла обратно к тому, что когда-то было ее телом. Длинные юбки привязали ее к зазубренному выступу, и она недалеко ушла от места своей гибели. Рыба была у самого лица, одного глаза не было, а язык чернел в разинутом рту.

Она скользнула внутрь знакомой громоздкой раковины и начала двигать ее. Она встала на ноги и ободранными белыми пальцами оторвала ткань длинного платья от того места, где оно держалось.

Ровена пошевелила конечностями и медленно начала подниматься.

Волны скрывали ее, когда она приближалась, и мужчина… его звали Чарльз, вспомнила она… он был сосредоточен на своем рисунке и не видел, как ее разбитые, раздутые руки начали цепляться за дамбу. Она потащилась вперед, ее мокрые волосы закрывали лицо, но ее восприятие больше не зависело от ее тела.

Вода лилась у нее изо рта, как рвота, когда она выползала из моря на вершину дамбы, между Чарльзом и берегом.

Карандаш выпал из пальцев Чарльза, и он пытался подняться на ноги. Странные, хриплые звуки вырывались из его рта. Альбом для рисования упал с его с колен, и он поскользнулся на камнях, когда попытался спуститься.

Ровена встала, вода стекала с ее рваных черных юбок, твердые подошвы ее ботинок волочились по грубому камню дамбы, когда она двигалась вперед.

— Ровена… — голос Чарльза был шепотом ужаса. — Ровена, боже мой…

Она открыла рот, чтобы заговорить,