Зрячий - Олег Быстров

Вчерашний вечер сохранился в моей памяти как самый необычный и самый печальный в жизни. На сердце – досада, глухая тоска, но в то же время и надежда.

Как только я всё понял, тотчас ушел от Евы, чувствуя себя полнощным вором, покидающим место преступления. Дворецкий многозначительно глядел мне вслед…

Вот только кража не состоялась. А что состоялось, требовалось хорошенько обдумать. Этим я и занимался в своей мансарде до глубокой ночи в обнимку с кружкой крепкого рома. Кто для меня теперь Ева? Партнер, вышестоящий начальник, женщина, отвергшая любовника? Хотя любовник – это слишком смело, поправлял я себя. Между нами ничего не было кроме взглядов и редких прикосновений. Но, черт возьми, порой и это немало!

Кто я, в игре затеянной АСА и та́йниками? Проходная пешка? Лошадь, на которую ставят те и эти? Инструмент, отмычка, ключ к заветной двери, что ведет к неограниченной власти? Но есть еще и изобретатель методики, злоумышленник, готовый сметать любые преграды на своем пути…

От вопросов пухла голова.

В итоге я для себя вывел: сейчас стоит держаться Евы. На сегодняшний день она мой самый верный союзник. Личные вопросы мы решим потом, и многое здесь будет зависеть от моих успехов. Директор, скорее всего, сошел с дистанции, а роль Серого пока не ясна. Тут еще предстоит разобраться. И, наконец, злоумышленник. Вот с ним как раз всё понятно – это мой враг. Мой личный, персональный враг, которому объявлена беспощадная война. Я буду расчетлив и умел, холоден и осторожен, решителен и точен в ударах – и побью его! Клянусь святым Мартином!..

С тем и уснул.

На следующее утро, в полном соответствии с вновь полученными инструкциями, я сидел в знакомом двадцать втором кабинете, обложившись каталогами и справочниками по холодному оружию. Этому предшествовали два события. Первое – визит в полицию и объяснение с дознавателем. На сей раз визит закончился гораздо быстрее, чем после злосчастного кафе, – меня не мучили многократными допросами. Быстро, даже формально сняли показания и отпустили с миром. Видно, дело забирали та́йники, и в полиции об этом уже знали.

Второе событие взволновало меня гораздо больше. По возвращении в отдел новенькая девушка из приемной передала мне послание от Стацки. В плотном конверте лежал листок мелованной бумаги, где Стефан своим каллиграфическим почерком просил меня быть на веранде в два часа пополудни. Далее следовал намек на новые сведения по интересующему нас делу.

Шел уже пятый день с того памятного вызова в кабинет директора, а поиски особенно не продвинулись. Мои бдения в архиве завершились туманными догадками о возможности существования новой методики, а в это время злодей с успехом ее применяет. Улучшает, пробует варианты. Гибнут люди, я сам не единожды подвергался опасности.

Личность злоумышленника остается тайной, и к разгадке я не продвинулся ни на шаг. Правда, есть еще специальный агент Серый и аппарат сыска, может, им повезет больше. Но мне и самому хотелось расшифровать преступника. Одно слово – враг, а с врагом лучше встретиться лицом к лицу.

Стефана я не видел с того самого дня, как он рассказал о Вороне и обещал свое содействие. Потом мы не встречались, и я понятия не имел, где он и чем занимается, поэтому сейчас испытывал нетерпение: что нашел ветеран, о чем поведает? Но до условленного момента приходилось сидеть в кабинете, вяло листать каталоги, постоянно поглядывая на часы. Как всегда бывает в таких случаях, время тянулось мучительно медленно. Имена и даты не откладывались в голове, названия клинков путались.

Мельком заглянула Ева, спросила про успехи и убежала. Разговор получился короткий и нейтральный. Будто ничего вчера не произошло, будто я не побывал у нее в гостях и не звучал в тишине апартаментов ее жаркий шепот, не блистали в вечернем полумраке огненные взоры… А может, и правда ничего этого не было?

В два часа дня я направился на веранду. Стацки был там. Сегодня он выглядел подтянуто, даже строго: гладко выбритый и благоухающий хорошим одеколоном, в ослепительно белой сорочке, без всегдашней своей сигары. Как-то непривычно даже…