Ведомый звездами - Марк Геннадьевич Кузьмин

— ХА! Я же сказал, — усмехнулся Буйный Портер.

Бо обиженно засопел.

— Хоцзинь же тоже имеет свои недостатки, — продолжил я. — Кто быстро и без оглядки бежит, тот очень легко попадает в капкан. В каком-то выдуманном мире, в котором люди не ставят на твоем пути непреодолимые обстоятельства, Хоцзинь может работать. В реальности же готовность принять ответственность за любые последствия нередко означает ответственность за трупы. Причем за трупы, которые ты бы предпочел видеть живыми и которые стали немножко мертвыми именно в результате твоих необдуманных действий. То, что получишь за это от окружающих, ты, я верю, выдержишь. А от себя?

Оба пандарена задумались.

Не догнали еще, а потому придется доводить.

— Могу привести пример. Представим, что вам нужно провести караван, а впереди — засада разбойников. Идеальный Последователь Тушуй разошлет разведчиков и постарается узнать больше, но у разбойников есть свои разведчики, и чем больше ты медлишь, тем больше шансов, что они тебя обнаружат и ударят первыми. Идеальный Хоцзинь сходу нападет, но если у разбойников есть резерв наготове, ему ударят в спину. Даже при верных решениях, вы, скорее всего, не останетесь без потерь, а каждая ваша ошибка будет оплачена кровью. Ваши действия?

Именно поэтому я ненавижу кем-то руководить. Каждый неверный шаг обходится дорогой ценой, промедление может обойтись даже дороже, а информации порой так мало, что ты словно в тумане блуждаешь. Лучше уж только за себя отвечать.

Впрочем, урок мохнатым не о том.

— Сложный выбор, — нахмурился Бо.

— Жизнь вообще сложная штука, так что приходится думать. Скорость решения или его обдуманность — приоритеты зависят от ситуации. Самого подходящего пути на все события в жизни нет, но для конкретной ситуации — нередко находятся. Иногда это Тушуй, иногда Хоцзинь, а иногда — какой-то средний путь, проложенный между ними. Главное — быть гибким и уметь переключаться.

Я, если бы мне все же пришлось выбирать, больше бы склонился к Хоцзинь, так как действовать, а не бездельничать по мне лучше. Можно слишком долго думать и станет поздно. Пускай необдуманно я бы поступать не стал, но и медлить порой нельзя.

А еще лучше — и вовсе не использовать философские абстракции как руководство в жизни. Есть у меня немалое подозрение, что ребята, основавшие эти течения, понимали-таки, что это именно абстракции. А вот их последователи что-то слишком увлеклись.

— Верные мысли, ученик, — прозвучал голос мастера Шан Си.

Мы трое аж подскочили, не заметив приближение старого пандарена.

— Думайте и анализируйте, ученики, — кивнул тот. — Опыт поможет вам найти лучшую тропу среди ваших путей.

Мы лишь послушно кивнули на его слова. Спорить с ним сложно.

— Эйсиндаль, — обратился мастер ко мне. — За мной.

— Да, мастер Шан Си.

Поднимаюсь и иду за стариком…

Глава 24. Новое испытание

До кабинета, а по совместительству опочивальни и пивоварни мастера мы прошли в молчании. Встреченные на пути ученики вежливо приветствовали мастера, а ко мне местные давно привыкли. За два года всем, кому был интересен «лысый хозен» на меня насмотрелись, а я и сам уже побывал везде, где только можно на Скитающемся острове. Лишь необходимость учиться и заниматься не давали заскучать в месте, которое я уже облазил, где только можно.

Здесь даже этих самых «хозенов» не было-то. Впрочем, оно и к лучшему. Словесные описания едва разумных существ, смахивающих обликом на обезьяну из джунглей Гурубаша, уже несколько расстраивали, а будь перед глазами живые примеры, я бы и вовсе мог осквернить чье-то пиво смешанным по маминому рецепту слабительным…

Эти два года прошли спокойно и практически без эксцессов. Разве что когда меня испытывали разными способами, было «весело». Та пещера с призраком Лэй Феном оказалась первой в череде моих «приключений» здесь. Мастер Шан Си будто целью своей задался меня испытать и помучать, а уж в последнем он был истинным приверженцем искусства. Таких издевательств со мной даже инструктор Следопытов не делал, а Аллерия ведь расстаралась и нашла самого злобного сукина сына во всем Кель-Таласе. Сейчас я уже с тоской и улыбкой вспоминаю, как меня часами гоняли по лесу.

Вскоре мы добрались до кабинета, и мастер велел мне подождать его, а сам куда-то ушел.

Я же решив не сидеть без дела, погрузился в медитацию.

Раньше подобное вызывало у меня только скуку, но после встречи с Хо во мне что-то поменялось. Ранее непонятные и глупые практики теперь обрели смысл. Во мне словно озарение открылось, просветление, и мир ранее обычным, неожиданно приобрел новые краски.

Весь мир живое существо, от деревьев, до камней и даже ветра. И если заглянуть внутрь себя, то можно обнаружить, что ты в центре огромного потока духовной силы. Ты словно растворяешься в нем и при этом сохраняешь себя в целостности.

В этом состояние разум отрешался от эмоций и позволял холодно посмотреть на все и принять взвешенные решения. Это позволяло разгонять Ци по организму и усиливать его. Медитации не бесполезная вещь, а основа основ.

Мне лично боевые искусства понравились тем, что они не требуют от меня унылой и скучной зубрежки как классическая магия, а скорее физических тренировок и духовной настройки. Такой подход меня вполне себе устраивает и достаточно увлекает.

Это сейчас для меня бросить Нефритовую молнию это сложная задача, но со временем я открою и более интересные приемы.

«С этим я стану еще менее зависимым от других…»

Пережитая буря все же оставила во мне след.

Потеря друзей и само происшествие. Мне теперь еще меньше хочется привлекать к своим путешествиям кого-то близкого. Не хочу потерять оставшихся друзей, а потому чем сильнее я, тем меньше нужды в других.

Меж тем мастер вернулся, присел за стол, налил нам по чашке чая и некоторое время молчал.

«М-м-м? Какой вкусный чай».

Я и раньше пил местный зеленый чай, но такой жасминовый вкус пробую впервые. Это явно из заначки мастера.

— Через неделю Шень-Цзынь Су прибудет в Пандарию, — прямо заявил мастер.

Я чуть чаем не подавился.

— Пха! Что?! Серьезно?!

— Ты же уже знаешь, что мы периодически возвращаемся. Сам разговаривал с другими учениками.

Ну, вообще-то да.

По легендам Лю Лан стал путешествовать на черепахе и после своей смерти Скитающийся остров больше не возвращался домой. Шень-Цзынь Су единственное существо, что может свободно покидать волшебные туманы и возвращаться. На самом же деле черепаха, пусть и не желает особо приближаться к континенту, через туман все же нередко проходит.

Видать, понимает, что иначе бы местные за восемь сотен