Голоса - Урсула Ле Гуин

Сам он посещал тайную комнату в основном по ночам, именно поэтому мы с ним там прежде никогда и не встречались. Я-то бывала там, в общем, нечасто, а уж ночью и вовсе ни разу. Спала я в передней части дома, в одной комнате с Истой и Состой, и не могла ночью просто встать и исчезнуть. Ну а днем у меня работы хватало; я ведь должна была и Исте с уборкой помочь, и всех наших домашних богов благословить, и вытереть пыль в алтарях, и продукты на рынке купить. Ходить на рынок мне нравилось больше всего, да и торговаться я умела отлично — куда лучше, чем Соста.

Кроме того, Иста вечно боялась отпускать Состу из дома; ей казалось, что если та будет ходить по городу одна, то непременно встретится на улице с альдами, которые ее, конечно же, схватят и изнасилуют. А за меня она не тревожилась; говорила, что на меня альды даже и не посмотрят. Этим она хотела сказать, что им, конечно же, придется не по вкусу мое худое бледное лицо и кудрявые, как у барашка, волосы, почти такие же, как и у них самих. Она была уверена, что альдам куда больше нравятся ансульские девушки с округлыми лицами, смуглой кожей и гладкими черными волосами, как у Состы, и все повторяла: «Тебе здорово повезло, что ты так выглядишь!» К тому же я очень долго оставалась маленькой и щуплой, и это действительно оказалось очень кстати. По приказу ганда, главного начальника всех альдов, женщинам разрешалось ходить на рынок или просто по улицам города только в сопровождении мужчин. Если женщина шла одна, она считалась шлюхой, дьявольским отродьем и коварной искусительницей, и любой солдат запросто мог ее изнасиловать, сделать своей рабыней или даже убить. А вот старух альды женщинами явно не считали и на детей, в том числе и девочек, тоже особого внимания не обращали, хотя и не всегда. Так что по рынкам ходили и торговались с продавцами в основном старухи и дети, причем многие из этих детей были, как и я, «осадным отродьем», полукровками. И девочек, отправляя на рынок, обычно одевали, как мальчишек.

Денег у нас было немного; только те, что в незапамятные времена припрятал один из наших предков, закопав в лесочке за домом. На Ансул тогда напала целая флотилия пиратских кораблей, но пиратов удалось прогнать. Однако деньги — «счастливую заначку», как называл их Лорд-Хранитель, — решили так и оставить на всякий случай. Вот на них мы теперь и существовали. Так что на рынках мне приходилось вовсю торговаться, а это, как известно, требует не только умения, но и времени. Много времени уходило также и на уход за алтарями домашних богов, и на принесение богам и теням предков ежедневных даров, и на уборку дома. Иста и сама вставала чуть свет, чтобы испечь хлеб. В общем, единственным временем суток, когда я могла спокойно ходить в тайную комнату, ни у кого не вызывая вопросов и ненужного любопытства, оказалась ночь, когда все спят. В итоге мне пришлось сказать Исте, что теперь я буду спать в комнате моей матери, находившейся рядом с нашей общей спальней, в том же коридоре, и намерена перетащить туда свою постель. Иста возражать не стала. Обе они, и она, и Соста, едва перемыв после ужина посуду, тут же заваливались спать и начинали дружно храпеть; вряд ли они заметили бы, что меня в моей комнате нет. Так что каждую ночь я потихоньку выходила оттуда, на цыпочках пробиралась по коридорам огромного дома, открывала потайную дверь и садилась за книги. А мой дорогой друг и учитель давал мне уроки аританского языка или помогал разбирать тот или иной текст.

Если ночью у него бывали гости, он, разумеется, прийти не мог, но я и сама уже научилась неплохо читать и вполне могла обходиться без его помощи. И очень часто засиживалась за чтением, увлекшись каким-нибудь рассказом или историческим повествованием, прекрасно зная, что будь здесь Лорд-Хранитель, он, конечно, давно бы уже отослал меня спать.

Когда я немного подросла и стала превращаться в девушку, я часто бывала какой-то сонной, но не ночью, а именно по утрам, когда у меня совершенно не было сил встать с постели. Я с трудом заставляла себя сделать это, и потом весь день тело у меня было точно свинцом налито, а голова — тупая, как у мокрицы. В итоге Лорд-Хранитель все-таки поговорил с Истой, хотя я умоляла его этого не делать, и попросил ее нанять в услужение жившую на улице бродяжку Боми, чтобы она вместо меня подметала полы и вытирала пыль. Я честно ему призналась:

— Да мне ничего не стоит полы подмести и пыль вытереть! Самое трудное — это уход за алтарями. Вот если бы для этого наняли специальную служанку, тогда у меня куда больше времени оставалось бы.

Это с моей стороны явно было ошибкой. Лорд-Хранитель медленно поднял на меня глаза и долго-долго смотрел — терпеливо, оценивающе, но весьма неодобрительно.

— Здесь живет тень твоей матери, здесь живут тени наших предков, — промолвил он. — Боги нашего дома — это их боги, боги твоей материей она каждый день благословляла их и приносила им дары. Да и я, будучи мужчиной, почитаю их не меньше. — Это была чистая правда: он всегда вовремя совершал все обряды и ни разу ни одного не пропустил. — А ты оказываешь им необходимые почести, оберегаешь их покой и получаешь их благословение — как истинная дочь древнего рода Галва. — Больше Лорд-Хранитель не прибавил ни слова, но мне и так все было ясно.

Стыд и гнев охватили мою душу. Я ведь уже решила про себя, что смогу наконец избавиться от надоевшего мне ежедневного ритуала, отнимавшего несколько часов, — по очереди вытереть пыль в каждом алтаре, принести свежие листья в дар богине Иене, воскурить благовония для Хранителей Очага, попросить о благословении души и тени всех тех, кто некогда обитал в этом доме, непременно поблагодарить богиню Энну, а в ее дни еще и поставить в нишу пищу и воду, обязательно остановиться, когда проходишь в двери, и вслух воздать хвалу Тому, Кто Смотрит В Оба Конца Пути, и всегда помнить, в какой именно день нужно зажечь масляный светильник для Деори и прочих богов…

У нас в Ансуле богов, по-моему, больше, чем где бы то ни было еще. Их у нас действительно очень много, но все они нам очень дороги и близки, ведь это боги нашей земли и нашей жизни, они — наша плоть и кровь. К счастью, хвала богам, я с раннего детства понимала, что наш древний дом полон богов и духов, а я, как когда-то и моя мать, оказываю им все необходимые почести, и за это они благословляют меня, как благословляли и ее. И я знала, что мой собственный маленький божок-хранитель, что обитает в маленькой нише у двери, всегда ждет моего возвращения и хранит мой сон. Кстати сказать, в детстве я ужасно гордилась тем, что мне доверено служить нашим домашним богам, но я делала это уже так давно, что, наверное, немного подустала и от богов, и от ежедневного им служения. Уж больно много заботы и внимания они требовали!

Впрочем, для того, чтобы вновь с радостью приняться за выполнение своих прежних обязанностей и делать это от души, мне потребовалось совсем немного: всего лишь вспомнить, что альды называют наших богов «злокозненными демонами» и боятся их.

Хорошо также, что Лорд-Хранитель лишний раз напомнил мне, что прежде именно моя мать заботилась о богах Галваманда и тенях наших предков — в Ансуле это обычно является частью привычной женской работы по дому. Лорд-Хранитель доверил ей это, как доверил и знания о тайной комнате, именно потому, что они с ним одной крови. И я, обдумывая все это, впервые отчетливо осознала: а ведь мы с ним — последние оставшиеся в живых представители нашего древнего рода. Прочие немногочисленные обитатели Галваманда в счет не шли: им наша фамилия просто досталась, однако по рождению они отнюдь не были Галва. И до сих пор я как-то совсем не задумывалась над тем, чем мы, истинные Галва, от них отличаемся.