В прицеле черного корабля - Федор Березин

Уж с кем с кем, а со своим старшим – а по флотскому – линейным – помощником – Дором Пелеко – штурм-капитан спорить не любил, по крайней мере, в вопросах оторванных от непосредственных обязанностей. Если рассматривать чужие личности как истинно существующие, то они с баритон-капитаном являлись абсолютной противоположностью друг другу. Однако по служебному статусу они были наиболее близки, так что даже для поддержания дисциплины обязались производить впечатление четко спаянного механизма. И значит, время от времени Стату Косакри все-таки приходилось общаться с Пелеко на неслужебные темы. Вот и сейчас их разговор в комнате поклонения богу Эрр, являющейся как бы запасной кают-компанией, начав с патриотически отъюстированных молитв, соскользнул в политический диспут, могущий в случае более активной позиции шторм-капитана перелиться в жаркую дискуссию. Но мало того, что Стат Косакри в силу особого отношения к жизни не собирался тратить нервы и пыл понапрасну: какой толк развлекать оживленно жестикулирующие фантомы? (Как раз эти свои догадки командир судна очень тщательно от этих самых фантомов маскировал). Однако кроме того, капитан «Кенгуру» прекрасно ведал: спорить с Дором Пелеко – все равно что пробивать жесткий корпус подлодки головой. Суеты и эманаций матерщины много, но КПД на выходе нулевое. Так что он только иногда вверчивал ничего не значащее словечко, или величаво кивал головой в знак согласия. Старшего же помощника это, кажется, совершенно устраивало, и он, распаляя себя больше и больше, вещал без перерыва.

– Разве вы не согласитесь, капитан Стат, что эти убогие недоноски – браши – не изобрели за последние три-четыре сотни циклов ничего оригинального?

– Да уж точно, Дор, – поддержал начальник, продолжая мыслить о чем-то своем.

– Первый линкор создала Эйрарбия, так? Вообще, именно мы впервые обшили деревянный корпус железом, правильно? Они потом просто переняли находку. Так же южане поступили и с подводной лодкой. Сейчас, – Дор Пелеко резко снизил голос до шепота, – как я слышал в их пропагандисткой передаче направленной на Империю, они утверждают, что создали лодку самостоятельно, и на целых пятьдесят циклов раньше, чем эйрарбаки. Но всем хорошо известно, что первую в мире ПЛ построили на экспериментальной Императорской верфи в Пепермиде, и называлась она «Морской курбункул». Верно? Именно, она поставила несколько рекордов и погибла только по случайности, делая попытку обойти северный континент вокруг, так ведь? Да и сами посудите, капитан Стат: ведь если бы самая агрессивная нация в мире – браши – вдруг обогнали нас на пятьдесят циклов, они бы наштамповали кучу подводных флотов и перетопили бы все наши надводные корабли. У них же нет благородства ни на грош, так? Это только мы стараемся вести миролюбивую политику, и бросаемся в бой, только если другого пути утихомирить агрессора не остается. Кстати, на мой бы взгляд, в отношении этих южных недо-человеков можно было бы проявлять большую жесткость. А то наша беззубость за последнюю тысячу, или сколько там, циклов их просто-напросто развратила. (Но ладно, не мое дело судить политиков, а тем более наместника богов). Однако меня возмущает, что они приписывают себе первородство почти всего и вся. Я, например, читал, будто они пристегивают к своим заслугам даже изобретение реактора. Представляете? Будто это они, а не великий император Грапуприс Девятый, изобрели принцип искусственного деления ядер. Мало этого, они еще утверждают, что мы не только не выдумали атомный двигатель… Хуже! – старший помощник поднял вверх указательный палец. – Они говорят, что мы даже не сумели украсть у них действующую модель.

– Да? И откуда же он тогда у нас взялся? – вяло, в полудреме, спросил Стат Косакри.

– Ха! Вы будете смеяться, шторм-капитан. Они сообщают, что подарили нам технологию, и даже несколько действующих образцов. Представляете, даже не продали, а именно подарили. Каково?! И с какой целью, капитан Стат?

– Ну и с какой же? – механически переспросил Косакри, ибо помощник вещал до оскомины приевшиеся истины.