Беглецы - Дарья Котова

уверился, что погони нет. К тому моменту до ближайшего города оставалась пару дней хода, и он не стал сворачивать на дорогу, срезав через лес. Вот только легкий для оборотня путь вовсе не был таким для Агнет. Ворон не особо присматривался к ней, она интересовала его не больше, чем шишки на деревьях, поэтому когда она через неделю пути с грохотом свалилась на землю, он удивился. Даже поначалу подумал — понадеялся, — что Агнет убила догнавшие их ищейки лорда или лесные разбойники. Но нет, девушку свалил с ног не арбалетный болт, а банальная простуда, перешедшая в жар и слабость. И все же, ворча себе под нос и ругая свою судьбу, Ворон не мог не подивиться тому, как долго терпела девушка. Она ведь в разы слабее его, совершенно лишена здоровья и выносливости оборотня, однако смогла так много пройти — он не сомневался, что ее подкосила темница Кардиша и его ледяные полы с мокрой соломой. За неделю пути он не услышал от нее ни одного слова жалобы — а ведь учитывая ее характер, она как раз должна была ныть не переставая, тем самым убивая нервы Ворона. Так что он некоторое время удивлялся, а потом опомнился и перестал. Взвалил на плечо, словно мешок картошки, Агнет и отправился дальше. Хорошо, что она тощая и легкая, а то отвисела бы ему все плечо.

Вечером, когда она валялась в бреду у костра, Ворон отошел подальше и присел у покатого склона лесного ручейка. В руке его скользнула серебряная цепочка. Он долго смотрел на кулон колдуна, который Агнет подобрала тогда в траве. Слеза в обрамлении легкой паутины. Такая тонкая и искусная работа — совсем непохожа на те артефакты, которые Ворону доводилось видеть у колдунов. Эта больше подошла бы эльфу. Подобную догадку подтверждала и тонкая работа. Ворон не был вором и мошенником, подделывающим украшения, но немало имел знакомых из этого круга и точно мог сказать, что амулет, вернее кулон — ведь явно виднелась линия открытия — был сделан не людьми. Очень и очень хорошим ювелиром, бессмертным ювелиром. Но что, кроме работы, привлекло Ворона в этом артефакте? Происхождение? Да мало ли как у колдуна оказалась эта редкость — кстати, теперь Ворон сомневался, что кулон сделан из серебра, возможно, это был какой-то особый сплав. Но взор наемника вновь и вновь возвращался к вещице. Она казалась ему знакомой. Наконец, словно вспышка, его озарило: на шее у той женщине из леса! Та парочка, что он повстречал, когда бежал от разбойников, и которая попыталась его сжечь странным огнем. Мужчина и женщина. Ворон припомнил их облик, жесты. Да, у женщины на шее висел похожий амулет, только вместо слезы была звезда — но в обрамлении той же тонкой паутины. Работа одного мастера — это Ворон определил даже мельком. Так неужели колдун с дороги и парочка из леса — сообщники? А что, им подходит: оба какие-то агрессивные, кидаются убивать незнакомцев, которые ничего им не сделали. Да и огонь, которым Ворона чуть не сожгли, больше походил на темную магию. Наверное, знакомые колдуны, которые плетут свой заговор в Ленате — целью может быть что угодно, но Ворона это не должно волновать. Амулет интересовал его ровно до тех пор, пока он не разгадал его тайну. А теперь, сложив две части воедино, наемник предпочел бы избавиться от вещи колдуна. Неизвестно, какую опасность таит этот амулет и не может ли его хозяин выйти на похитителей. Поэтому Ворон, рассуждая разумно, разжал кулак и позволил чужому артефакту упасть на ковер листьев и скатиться к самому ручью. Когда оборотень вернулся к костру, ему показалось, что Агнет очнулась и пошевелилась, но в следующее мгновение она что-то бессвязно пробормотала, и Ворон успокоился.

Через пару дней они вышли к городу, где Ворон пристроил их в трактир самого низкого пошиба и сомнительной репутации. Оставив там Агнет, он отправился по своим делам, гадая, выживет девчонка или нет? Хотя она молодая, должна выкарабкаться. Чтобы успокоить свою совесть, Ворон достал кое-какие травки от простуды. И напоив ими бессознательную Агнет, он вновь оставил ее, отправившись по своим делам.

* * *

Ворон провел рукой по щеке, морщась — опять зарос. Сполоснув нож в воде, он взял в руки мыло. Агнет сегодня не стонала — наконец-то! — и лежала тихо. Вообще-то, пора ему было отправляться в путь — сегодня только дела завершит. И девушку лучше было бы оставлять здоровую, хотя бы относительно, а то в таком состоянии она быстро станет добычей насильников и грабителей.

— А ты не такой страшный, когда побреешься, — раздался хриплый голос с кровати. Ворон продолжил смывать мыло, не слушая девицу, хотя был рад, что его желание исполнилось так быстро.

— Проснулась? Долго же ты спала, — съязвил он. — Даже захотелось сделать с тобой что-нибудь эдакое… Придушить, к примеру.

— Романтик, — хрипло рассмеялась Агнет, но тут же закашлялась. Выглядела она как умирающая, но бледно-голубые глаза сверкали грозами. — Где мы? Дай попить.

— А пожалуйста? Впрочем, я бы даже за золотые горы не стал бы тебе прислуживать.

Вопреки словам, Ворон закончил мыть нож и подал Агнет кружку с отваром, которым поил со вчерашнего вечера. Судя по тому, как перекосилось и без того не особо красивое лицо девушки, эти травки были той еще гадостью.

— Что это? — выдавила из себя Агнет, спустя минут десять многозначительного молчания.

— Отвар, — с самым невинным видом, который портила ухмылка, ответил Ворон. — Между прочим, именно он поднял тебя на ноги. Даже не хрипишь. Вот жалость, я надеялся, что ты все же умрешь. От мертвой тебя легче избавиться.

Агнет скривила рожицу и попробовала встать. Чуть не упала, но спас ее не Ворон — еще чего! — а кровать, на которую она упала.

— Где мы? — решив оставить на потом попытки встать. — Это ведь не деревня.

— Мы в трактире в Вередоне.

— В Вередоне?! Мы вернулись туда, откуда пришли?!

— Ты совсем не умеешь ориентироваться на местности?

— Я последнюю неделю умирала от боли и озноба, какое ориентирование? Ты совсем тупой? — грубо ответила она, все же поднимаясь и пытаясь дойти до окна. Ворон резко дернул ее на себя и перетащил ее еще горячее тело обратно на постель.

— Лежи. Хочешь, чтобы случайный горожанин тебя опознал? Мы не больше двух месяцев назад сбежали с главной площади Вередона, прямо с эшафота. Готов поспорить, что для местных мы стали личностями более известными, чем король Ленаты и Верховный паладин.

— Поэтому ты