Кузнец - Андрей Сергеевич Ткачев

быстро закончились блины. Я взял последний из них, ловко свернул в треугольник и поймал кончиком красную сочную клубнику. Раз, и вся эта неописуемая сладость растаяла на языке. Открыв глаза, я увидел Лизу, она стояла у крыльца и скромно махала мне рукой.

— Привет, Рома, — она мило улыбнулась.

— Привет, заходи.

Она неуверенно пошла в мою сторону.

— Да смелее, я не кусаюсь. Кстати, ты любишь оладьи с вареньем?

Кое-как мне удалось усадить рыжую скромницу за стол. В Подземелье и то она чувствовала себя в куда более привычной обстановке, чем здесь. Оно и понятно, не все дети рождаются с золотой лож… То есть, в семье аристократов с толпой слуг.

— Да, правда, безумно вкусно!

— Если хочешь, проси добавки. Не стесняйся.

К Лизе я относился исключительно хорошо, поэтому с улыбкой смотрел, как она наслаждается едой. Но все хорошее рано или поздно заканчивается, как и завтрак. Мы остались за столом только чтобы попить чай, а еще она очень хотела о чем-то поговорить.

— Я должна извиниться за Артура… — она смешно сморщила нос. — Прости, пожалуйста, за это недоразумение.

— Нет, стоп. Ты не должна за него извиняться.

— Эм… но мне не нравится, как он поступил. Никому из нас не понравилось. Он говорил, что не будет вести себя, как придурок, а повел, как настоящий…

— Артур неисправим, но ты не должна за него извиняться, — я улыбнулся, попивая сладкий фруктовый чай с долькой лимона.

— Рома, скажи, ты хочешь, чтобы он извинился? — вдруг посмотрела на меня девушка.

— Нет, не нужны мне ничьи извинения, — покачал я головой.

— Тогда… Ты вернешься в команду? — она тяжело глубоко вдохнула.

— Нет.

— Но почему?

— Я хорошо отношусь к тебе, Вики и Владу. Но в этом для меня больше нет смысла, Артур просто ускорил неизбежное. Понимаешь? Нам и так было недолго по пути, но ведь было классно, — я дружелюбно улыбнулся.

— Угу, — грустно вздохнув, Лиза понимающе кивнула. — Тогда я пойду?

— Постой. Когда вы станете сильнее, я с радостью подпишу контракт. Я хотел добавить только это.

— Когда мы станем сильнее, будет уже поздно, — она пожала плечами.

— Что я слышу? — даже слегка удивился я такому ответу. — Черт возьми, Лиза, ты же неисправимая оптимистка.

— Ну, да, наверное. Ладно, спасибо за вкусный завтрак, — сбивчиво ответила девушка и встала из-за стола.

После ее ухода как-то тускло стало в комнате, будто солнце не желало светить на нас в такой момент. Появилось легкое ощущение грусти и упущенных возможностей. Могу представить, что почувствуют ребята, когда узнают, что я не вернусь.

С другой стороны, они все равно должны были понимать, что это не зайдет далеко. Тем более, после того, как я показал им, что у меня целый арсенал стихийных мечей и признался в аристократическом происхождении.

А еще мне теперь интересны более низкие этажи Подземелья. Ребята и Артур просто не смогли бы туда спуститься со мной, а ждать их — значит, терять время. Это для меня непозволительная роскошь, я еще слишком мало всего достиг. Возможно, даже хорошо, что Артур так себя повел, не придется встречаться только для того, чтобы попрощаться.

* * *

Бетонные стены и пол тренировочного зала повидали тысячи техник, столько пота и крови, что, сделай из них кто-нибудь големов, те непременно стали бы лучшими мечниками в стране.

Братья Черновы, Геннадий и Максим, считали, что ничто так не сближает братьев, как спарринг с применением духовного оружия. На самом деле это было настоящее ожесточенное сражение, с кровью, глубокими ранами и переломами.

Братья считали, что на их уровне силы стандартный спарринг — просто баловство, бессмысленные игры для детишек. И такие тренировочные бои, все же братья сражались не до смерти, подразумевали некоторые сложности. Поэтому у дверей зала всегда дежурили лучшие целители в городе. Однажды один из братьев чуть не умер, но это их только сблизило и стало отличным поводом для шуток.

— А ловко ты! — Максим с довольной улыбкой смотрит на рассеченную руку, из раны капает кровь. — Пожалуй, оставлю этот шрам на пару месяцев.

— Хах, — усмехается Геннадий. — Оставь, пора бы уже перестать пропускать этот удар. Вечно ловлю тебя на этой связке.

— Да, пора. Меняем!

Вместе с выкриком Максим отбрасывает рапиру в сторону. Гарда в виде грациозного дракона завывает, навершие — несколько языков пламени, царапает бетон, пока не упирается в трещину. Оружие стоимостью в двадцать миллионов рублей звонко ударяется о бетонный пол и оказывается у стены.

Геннадий в этот же миг рассеивает свое духовное оружие — рапиру. Он резво выхватывает из стойки большой двуручный меч. Лезвие серебряное, как луна, рукоять — черная, как смоль. Пятнадцать миллионов стоило это чудо с навершием в виде полумесяца и рунами на клинке.

— Не в этот раз! — кричит Максим и улыбается.

Он успевает материализовать духовное оружие — огромный двуручный меч. Братья обмениваются ударами — парируют, рубят. Сталь настоящая громко звенит о духовную.

Вскоре кровь и пот летят во все стороны, мышцы трещат, как натянутые канаты, но все это не повод, чтобы забыть про важные дела или позволить животному началу взять контроль над телом.

— Братец оказался более удачливым, чем мы думали! — Максим обрушивает тяжелый клинок сверху.

— Или твои наемники — никчемной дрянью! — парирует Геннадий, как слово, так и меч.

Удар сокрушительный. Вибрация разбегается по их телам.

— Неважно, сейчас уже от него так просто не избавиться.

— Действуем вместе? — спрашивает Максим, отводя широкое острие за спину.

— Хах, тут уж уместнее спросить: каждый играет в «свою игру» или вскрываемся⁈

— Вскрываемся!

Духовный меч Максима встречается с искусным металлическим и едва не рассекает его на две части. Даже самое лучшее оружие, выкованное кузнецом — вовсе не ровня духовному. Разумеется, если говорить про человека, который посвятил всего себя совершенствованию с этим оружием.

— Вскрываемся! — отвечает Геннадий.

Он бросает дорогую «подделку» к стене и идет к стойке, чтобы взять другой двуручный меч.

— У меня есть «крот» в отряде, который отправил отец, — признается Максим и готовится вложить всю силу в удар.

— А я вышел на связь с одним парнем. Он очень недоволен нашим братцем, — Геннадий с улыбкой направляет коварный укол брату в слабое место.

Оба брата не хотели упрощать жизнь младшего. Никто из них на самом деле не считал его хоть кем-то важнее букашки, но отец учил их решать потенциальные проблемы еще до того, как те превратятся во что-то более неприятное, чем муха на лобовом стекле. Да и скучно было Черновым, вот они и развлекались за счет младшего.