Владыка бури - Дари Псов

устремились прислониться к Стене. Воины на Стене попытались сбить лестницы на землю, но были вынуждены укрыться за оградой от снарядов, которые начали метать задние ряды нападающих.

Когда первый бандит добрался до верха лестницы, Волки встал, заслоняясь им от снарядов, и просто ткнул ему в грудь ладонью. На месте тыка у бандита образовалась дыра (похожая на дыру одежды их разведчика), а в руке Волки возник белый кинжал. Не-вождь схватил обмякшего штурмовика и, используя его как живой щит, начал пинать край лестницы. Этого оказалось достаточно, чтобы она сползла по стене вместе с другими желающими проникнуть в город.

Однако Разделителю повезло меньше — его первый бандит смог ранить его в бок и теперь стоял на Стене. Северянину пришлось отвлечься на него, пропустив своих бандитов.

— Отходим! — крикнул Волки, схватив и отбросив вниз ещё одного противника, который решил укрыть своё лицо и грудь за щитом. Мирокраевцы на Стене поспешили к внутренним лестницам и, быстро съехав с них, так же быстро их уронили.

Самые шальные бандиты (а таких в первых рядах немало) попрыгали вниз, где их встретили бойцы Мирокрая смертью. Остальные остались наверху, прикрываясь щитами от снарядов.

К Мирокраю же начало подходить всё больше людей, среди них Купчиха и Обрубок, которые встали рядом с Рексаной и принялись раздавать принесённые снаряды. Рексана взглянула в их сторону и криво улыбнулась (она всегда криво улыбалась из-за шрама, то теперь хотела криво улыбнуться).

— Что, Рексана, внезапно захотелось отдать командование мужчинам? — не глядя, но словно догадываясь о взгляде, спросила Купчиха.

— Отдаю разрушение и насилие профессионалам, — ответила атаманша.

Бандиты наверху подняли свои лестницы и спустили их уже на территорию города, и начали обстреливать всех, кто пытался подойти к лестницам. У Мирокрая не было щитов, и никто не рискнул приблизиться. Как будто этого было недостаточно, в ворота начали бить чем-то тяжёлым.

— Наверное, я поспешила назвать твоего мужа профессионалом, — флегматично отметила Рексана. — Если ворота снесут, то спасенья не будет. В лучшем случае нас просто убьют. Хорошо, что своих детей мы отправили подальше.

— Не смей обвинять моего мужа. Это ты загребла власть в свои руки. Ты должна была подготовить город к нападению, Рексана. — Купчиха гневно сверкнула глазами в сторону собеседницы и принялась сама раскручивать пращу. — И говори за себя — мои дети всё ещё за нашими спинами.

Спустившиеся бандиты, прикрываясь щитами, начали отходить к воротам, чтобы открыть путь своим товарищам. Вдруг шум за ними (который многие из Мирокрая с удивлением обнаружили, что он был) сменился на другой шум. Настроение криков поменялось, и ритуальные удары явно стали более мясными. Когда засов был снят и ворота открыты, то бандитам и Мирокраю предстала не кровожадная толпа, врывающаяся в город, а разбросанные окровавленные трупы и воины в железных доспехах, поднявшие окровавленные мечи, боевые топоры и булавы вверх и закричавшие “За Мост!” убегающей толпе бандитов.

Бандиты, открывшие ворота, посмотрели на воинов спереди, на воинов сзади и, очень вежливо улыбаясь (почти зажмурив глаза), попытались закрыть ворота и вернуть засов.

— Напомните, кто у нас отвечает за пытки? — спросила Рексана, смотря, как нападавших разоружают и связывают им руки их же одеждой.

— Да каждый из нас чего-нибудь да придумает. Да только нужны ли пытки? — Волки с сомнением посмотрел на пленных. Те неистово (почти так же, как оружием в руках до этого) замотали головами. — Ты же сама сказала, что это отребье. А отребью не свойственна лояльность, да?

Ещё никогда в истории мира так яростно не соглашались, что они отребье.

Мирокрай сосредоточился на пленниках и ране Разделителя. Он пытался шутить, но из-за потери крови его шутки были совсем не смешными. Или, возможно, из-за его бледного вида никто не смеялся. Железные мужчины же расступились, пропуская женщину в мехах.

— Приветствую, я Утера Понтис, правительница Моста, — произнесла она.

— Я Рексана, владычица Мирокрая, — ответила ей владычица Мирокрая, вставая в проходе.

— Мы будем говорить в воротах? — Утера удивленно приподняла бровь, подходя к Рексане вместе с одним из своих воинов.

— Это наш добрый обычай со дня основания Стены, — уведомила её атаманша. — Чуть ближе. Ещё. Вот так нормально, — поправила она расположение Утеры. Затем, развернувшись к толпе за Стеной, она отчитала их: — Хватит уже смотреть на Волки, когда говорят о правителе Мирокрая! — снова развернувшись к правительнице Моста, она отчитала и её: — Это не двоевластие. Тут нет ничего милого и знакомого для тебя.

Утера ещё сильнее удивилась, услышав, как её мысли озвучивает кто-то другой. Сопровождающий её воин положил руку на эфес своего меча на поясе и прорычал:

— Ты говоришь с благородной кровью, которая из-за чистоты своего доброго сердца решила спасти вас!

— Хватит, Эльфред, — Утера положила руку на руку Эльфреда на эфесе его меча. — Нам тоже нужна их помощь. Нашу крепость захватили Траурники, мы решили пойти в столицу…

— Она тоже захвачена проклятыми плаксами. Я её бывшая правительница, — перебила её Рексана.

— О, так ты дочь Сигмунда и Эфемель? — обрадовалась Утера. — Наши записи сильно устарели.

— Да, они теперь просто мусор. Их линия крови оборвалась. Прямо во время Перелома. А теперь скажите, что задумали.

— Что могут задумать несчастные беженцы? Мы лишь просим убежища на время.

— Нет, я говорю о вашем настоящем плане, который направлен против нас.

— Да как ты смеешь!? — воскликнул Эльфред, но Утера снова мягко остановила его:

— Я не понимаю…

— Вы же не хотите сказать, что прибыли так удачно, когда наши ворота уже начали ломаться.

— Признаюсь, мы прибыли два дня назад и всё это время наблюдали за вами.

— Ах, так вы решили набить себе цену за спасение нас. Но не сразу, а тянули время, чтобы наше положение стало более отчаянным?

— Вы же сами беженцы и должны понимать, что мы рискуем не только собой, но и женщинами, стариками и детьми.

— Мы не… — начала Рексана, но Волки перебил её:

— Разумеется, мы примем вас.

Рексана бросила на него гневный взгляд, но он спокойно встретил его и сказал:

— Мы примем их. Или мы больше не Мирокрай.

Рексана, не говоря ни слова (только цокнув языком), убралась вглубь города.

— Я благодарю вас от лица моих людей, — Утера подарила Волки лёгкий наклон головы. — Вы ведь действительно не можете знать о наших намерениях.

— О, я уверен, что ваши намерения чисты. Да и все наверняка уже знают это, — Волки посмотрел на арку, под которой стояла Утера.

— Вы взяли пленных, у вас есть тюрьма? — чтобы скрыть, как её растрогали слова Волки, Утера сменила тему. — У нас