Земли Меча и Магии – 3 - Ярослав Георгиевич Горбачев

Но я не позволил себе такой слабости. Вместо этого натаскал валежника от ближайших кустов, развёл небольшой костерок, установил над ним треногу и выдал Василисе небольшой котелок, предварительно налив туда воды из бурдюка. Только после этого позволил себе расположиться возле какого-то старого пня, вытянув ноги, и постарался сесть так, чтобы видеть как моя спутница готовит, что-то тихонько напевая и очень старательно не смотря в мою сторону.

Тем временем чёрное солнце совсем скрылось, опустившись ниже далёкого Края Земли, и украшенное редкими розоватыми облачками белое небо потемнело и пошло градиентом от ярко-голубого до тёмно-фиолетового. Вокруг нас начали порхать крошечные светлячки, а прямо над головой, в зените, появилось самое настоящее северное сияние, только не зелёное, а красного цвета.

Глядя на всё это я, если честно, забыл про усталость.

— Всё готово, господин…

Василиса отвлекла меня от созерцания, и напомнила, что неплохо было бы ещё и подкрепиться. Мы на двоих очень быстро умяли похлёбку, прямо из котла, после чего я достал одну из фляг с вином и предложил девушке:

— Брось котёл, потом помоешь. Пошли лучше, посидим на краю острова. Мне кажется, там должно быть красиво…

Зрелище действительно не подкачало. Не знаю, сколько мы так просидели, время от времени передавая друг другу флягу, глядя на клубящуюся темноту под ногами и на буйство красок над головой. Иногда возникало ощущение, что это мы на палубе плывущего по волнам корабля — и оно ещё больше усиливалось, когда налетал тёплый летний ветер, начиная играть волосами моей спутницы. Для полноты картины не хватало только солёных брызг.

По мере того, как всё вокруг погружалось в сумрак, бледное пятно лица Василисы выделялось всё сильнее, и в какой-то момент я понял, что смотрю уже только на неё. Сейчас все те отличия между нами, всё то, что делало мир вокруг всё-таки нет-нет, но хотя бы чуточку «ненастоящим», исчезло. Полностью стёрлась грань между реальностями, и я понял, что не рассматриваю эту девушку рядом как что-то инородное, искусственно созданное. Более того — даже не возникает желания поднимать этот вопрос.

— Знаешь, я тут вспомнил вдруг. А одеяло-то у нас всего одно…

Ладонь Василисы легонько коснулась моей, которой я опирался о землю. Я почти физически почувствовал напряжение девушки и то, что она готова в любой момент отдёрнуть руку… Сделать этого я ей не дал, придавив пальцы Василисы своими. Но и бросаться опять в этот омут, забыв про здравый смысл, не хотел.

Наколдовав на себя Определение Лжи, я осторожно спросил:

— Ты сейчас — это ты? И действительно хочешь этого, сама?

— Да и ещё раз да, господин…

— Ещё раз скажешь «господин»… — я на долю мгновения замялся, придумывая достойную кару, и выдал первое пришедшее в голову: — Изнасилую!

— Господин! — с готовностью пискнула девушка, и я еле удержался чтобы не расхохотаться. После чего притянул её к себе и обнял. Поцелуй был уже её инициативой.

— А ты это точно — ты?

— Я. Я это, я…

— Хотя — какая, в дупу, разница? Ведь правда?

Анекдота девушка не поняла, но это было и не нужно. Спотыкаясь в темноте, мы добрались до лагеря, который было легко опознать по красным уже едва тлеющим тлеющим углям, оставшимся от костра. Я расстелил одеяло, с помощью Василисы избавился от кольчуги и остального снаряжения, стянул одежду. Потом хотел помочь раздеться девушке, но она от моих рук увернулась и справилась со всем сама. Кроме одного предмета одежды, с которым уже я попробовал помочь — вот только, безуспешно.

— Слушай, не могу понять. Как его снять-то?

— Простите, господин. Никак…

— Чего⁈

— Ну… Это оказалась проклятая вещь. Одевается только однажды…

Такие новости чуть не отбили у меня всё желание на корню. Наверняка отбили бы, но девушка не дала мне заскучать, и скоро я позабыл про всё. Не иначе, поднабралась всё-таки опыта у подселённой сущности.

В конце, когда хотел уже подгрести ластящуюся девушку под себя и привести всё это ночное безобразие к логическому завершению, она вывернулась из моих рук и требовательно заявила:

— Нет! Не так. Хочу сзади!..

Прежде, чем успел ей как-то помешать, Василиса приняла позу пьющей лани. Осталось только пожать в темноте плечами. Кто их поймёт, этих дам, что им нужно и когда…

Когда уже окончательно укладывались и обустраивались в гнёздышке из войлочной подстилки и единственного одеяла, девушка деловито подгребла мою руку под голову, используя вместо подушки, и повернулась спиной, прижавшись ко мне обнажённым телом. И всё это было проделано так буднично и с такой непоколебимой уверенностью в действиях, будто мы всегда так ложились, и никогда не было иначе…

Ночь прошла без происшествий и я прекрасно выспался. Уже когда мы встали прилетел Птица, довольный до невозможности. Дракон всё-таки взял за ночь уровень. Теперь каждый такой левел-ап приносил ему аж сто сорок одну единицу в какую-то из характеристик. Если честно, я, со своим стандартными повышениями по единичке, немного завидовал своему подчинённому.

«Не завидуй. Мне теперь требуется очень много опыта для поднятия уровня. Всю ночь дрался без перерыву, устал как небесная собака…»

— Слушай. Ты лететь-то сможешь после таких подвигов?

«Смогу, куда денусь. Я же теперь ночной дракон — мне охота под светом звёзд не в тягость!»

— Как бы мне тоже не пришлось пересмотреть свой распорядок дня с таким драконом…

«А что, пересмотри. В ночи мы сможем гораздо больше!»

Умывшись холодной водой из бурдюка и сделав небольшую зарядку, я погрузился в себя, или, вернее, в интерфейсы управления государством — всё равно надо было ждать, пока завершится таинство приготовления пищи на костре. Это, наверное, было единственным, в чём моё вмешательство совершенно не требовалось — Василиса всё делала сама, справляясь с одним-единственным котелком, ножом и поварёшкой. Кашеварила она с очень довольным видом, что-то тихонечко напевая, пританцовывая, и кидая на меня украдкой хитрые взгляды — думая, что я этого не вижу. А перед тем, как приступить непосредственно к готовке, девушка ещё и долго расчёсывалась перед зеркалом и даже чуток накрасилась, при помощи, как мне показалось, взятого прямо из кострища уголька.

Взгляд то и дело норовил соскользнуть со скучных циферок и буковок на задницу моей безусловно очень красивой спутницы,