Скверная жизнь дракона. Книга восьмая - Александр Костенко

городах. Сообщение от остроухого торговца Илура лежит внутри пояса. Я с ним списался ещё в Яхоновском княжестве, объяснил своё «испорченное» настроение весной тем, что бюрократия в академии меня морально уничтожила, и остроухий ни в чём не виноват, как и Ганзейская торговая лига. И хоть смысл слова «дружба» в последнее время мне непонятен, но я заверил Илура в нашей дружбе. Наверно, именно поэтому меня дожидается торговый караван Ганзы.

Сейчас заканчивается последний месяц лета, или даже начался первый месяц осени — но если караван нигде не задержится, то к Трайску я приеду к концу этого же месяца. Это здорово, получится задержаться в городе на несколько дней, решить все дела и двинуть к церковникам. И приехать до сильных морозов. Тем более что без тёплого комплекта вещей зимой будет грустно.

И, вообще, надо забыть о такой вещи, как зимние поездки. В моём случае они однозначно скверные, лучше на зиму прятаться в городе и из тёплого помещения не высовываться. К сожалению, эту зиму я так поступить не смогу. И это скверно.

* * *

— А их… много? — спросила девочка, игриво перемахнув через крупную корягу. — Гоблинов.

— Самые многочисленные, — ответил я. Дальше говорить не хотелось из-за тремора в руках. Он усилился до невозможного, сегодня после обеда я вообще посох чуть не выронил. У меня в заначке фляга коньяка специально на сегодняшний день, но как же без него хреново именно сейчас.

— Их здесь нет? — спросила девочка, взглядом пробежавшись по обычному хвойному лесу.

— Не должны. Это… — я задумчиво цокнул языком и глубоко вздохнул. Сейчас я мог или говорить с девочкой, отвечая на её вопросы и развивать её сознание, или молчать, но в будущем не пенять на её замкнутость. — Это было крупное логово. Очень. Гоблины они… Вчера, помнишь, муравейник видела?

— Да, за… заглавные?

— Забавные.

— Да, забавные, — радостно подтвердила девочка и несколько раз прошептала, стараясь запомнить это слово.

— Логово гоблинов как тот муравейник, копошится по округе. И чем больше муравейник, тем на большей округе оно копошится.

Я продолжил рассказывать о логовах гоблинов, их жизненном цикле и прочем, что успел почерпнуть из книг и собственного опыта. Пусть девочка слушает меня и получает хоть какую-то информацию, чем не получает её вовсе. Рано или поздно, но это пригодится. Не знаю, зачем, но пригодится.

Зачистка логова гоблинов была позавчера, всё это время мы шли через леса и луга к небольшой рощице с фласкарцами, древнями скверны с питательными миклами. А в дне пути от него небольшой скверный лес с кракчатами, порождениями, похожими на кабанов. От последних нужна кожа, заменить уничтоженный комплект одежды. Ну а после второго места практически полдня до дороги, а там и прямой путь к городу.

Вскоре мы вышли к нужному скверному месту с древнями. Они покачивали гибкими ветвями, и сомкнутые вертикальные зёвы на шершавой коре казались мрачной тенью. В скверном месте ещё и другие твари обитали, но меня они не интересовали, да и на девочку они не отреагируют.

— Сейчас пойдёшь со мной и будешь внимательно смотреть что я делаю. Поняла? — спросил я у малышки, оставив поклажу позади и встав около начала скверного места.

— Да, хозяин, — девочка поклонилась и приготовилась всё увиденное записывать на подкорку.

Меня покоробило от очередного «хозяйканья», но лишь слегка. Час назад фляга с коньяком опустела, он растворился в крови и притупил эмоции. И тремор рук, они практически не дрожали. Можно не бояться случайно повредить тонкие волоски на оранжевых корнях древней. Нужно три микла. Два для девочки, чтобы питательные свойства скомпенсировали взрывной рост малышки. Один для меня. Есть крохотная надежда, что микл поможет справиться с тремором в руках. Если так подумать, то дрожь в руках из-за алкоголя, а если ещё точнее — от деградации нервной системы. Вот и есть надежда, что микл восстановит нервы.

После второго добытого микла я решил не идти вдоль границы скверны, а пройти вглубь, к стоящему поодаль фласкарцу. Нечто неестественно жёлто-зеленоватого цвета привлекло моё внимание, выделяясь на фоне безжизненной серой земли.

Дыхание перехватило, грудь пробил спазм, по спине пробежал холодок. Я схватил девочку за шиворот и побежал, стараясь как можно быстрее убраться из скверны. Мы выскочили, я запнулся, упал на грубую сухую землю. Сознание ломом пробил страх, оно не могло контролировать тело. Оно само, как-то само отползло дальше, перевернулось на спину и вытянуло перед грудью посох, защищаясь от увиденного.

Не знаю, сколько я просидел на земле, с вытянутым перед собой посохом, содрогаясь от страха и пристально смотря в скверную рощу. Девочка сидела на корточках за моей спиной, испугано закрывая ушки руками. Я отпустил посох, прикрыл глаза ладонями и мелко задрожал от схлынувшего адреналина. Страх высушил меня, выжал, изничтожил. И, пожри меня скверн — наверно, это даже хорошо. При моральном опустошении очень легко выкинуть что-то из памяти. А выкинуть кое-что мне придётся всенепременнейше.

Я ещё несколько минут посидел на земле, собрался с мыслями и аккуратно встал. Ноги дрожали, руки ослабли — но я обязан закончить начатое. Я добуду микл для себя, а после — я обязательно забуду увиденное. Забуду, что на свободном от полного захвата скверной южном материке, в какой-то неизвестной скверной рощице я увидел отголосок прошедших шесть лет назад событий. Забуду, что увидел поглощённый на материке скверны, сандаль из травяных скручонок.

Глава 3

Часть 1

Каждая грунтовая дорога за несколько километров перед городом превращается в мощённую камнем мостовую. Уже несколько минут я идут по такой дороге, ботинки шлёпают по лужам, вода потоками стекает с дороги, а дождь тарабанит по плащу. Ветер задувает струйки ливня под капюшон, ежеминутно приходится утирать лицо и гневно сплёвывать.

— Хозяин, — позвала меня девочка. Я шёл позади одной из повозок, крытых полукруглым тентом. Из аккуратно приоткрытого полога тента на меня с тревогой смотрели два красных как рубины глаза.

— Спрячься в повозку. Простынешь, и лечи потом тебя, — сказал я интонацией, не терпящей пререканий. Девочка кивнула и исчезла за тканью тента.

— А вы, добрый господин, всё же, нянька, — с ехидцой промурлыкала женщина, шедшая рядом.

— Не смешно.

— Да будет вам, сколько… — начала говорить жена начальника охраны каравана, да её прервал грубый выкрик со стороны первой повозки.

— Стены города, госока. Трайск. Прибыли,