История, рассказанная ночью, или Добро с клыками - Марина Милованова

Некоторое время я любовалась молча, беззастенчиво скользя взглядом по неожиданному гостю, но затем в голове все же стали появляться разумные мысли, а вслед за ними и соответствующие вопросы. В итоге, вдоволь налюбовавшись незнакомцем, я раскрыла было рот, чтобы задать вполне логичный вопрос, кто он такой и почему находится в моей комнате. Мужчина, увидев, что я собираюсь заговорить, резко подался вперед, разрушив свою нереальность, и что-то тихо шепнул. Мне резко захотелось спать. Не сказав ни слова, я упала на кровать и моментально уплыла в сновидения, на этот раз, к счастью, светлые и спокойные.

Когда я в очередной раз раскрыла глаза, в комнате было тихо и пусто, а на столе дожидался моего пробуждения очередной поднос с соком и блюдом с ароматными пирожными. Посчитав незнакомца сном и весьма расстроившись по данному поводу, я решила, что травить меня после столь долгих поисков и затрат со стороны вампира будет, по меньшей мере, глупо, и без опасений съела угощение, поделившись пирожными с Кляксой. Ерошка от сладостей благородно отказался, затребовав из моих запасов кольцо колбасы. Едва поднос опустел, я вновь расколотила посуду и осталась очень довольна собой, рассчитывая, что подобным поведением быстро выведу вампира из равновесия, и он поймет, что держать меня в плену не только беспокойно, но и весьма расточительно.

Едва я добила посуду, послышался тихий шорох, и на кровати материализовалось платье. Длинное, розовое, с неуловимым мерцающим блеском, расшитое редкими вкраплениями бриллиантов. Одним словом, именно то, что я всем сердцем ненавидела. Точнее, само платье, невзирая на яркий цвет, было потрясающе красивым, но раз я решила строить из себя невыносимую особу с отвратительным характером, значит, не имела никакого права на восхищение и любование.

Озадаченно переглянувшись с Кляксой, я немедленно придумала очередную пакость и ринулась претворять ее в жизнь. А именно, заталкивая чувство жалости в самый дальний уголок души, принялась разрывать тонкую ткань своими острыми ногтями. Через час обрывки былого великолепия розовыми лепестками усеяли пал, а я, демонстративно посмотрев по сторонам, громко заявила в пустоту:

— В следующий раз советую кому-то хорошо подумать, прежде чем предлагать мне наряд цвета взбесившейся свиньи!

— Винограду бы, — задумчиво протянула Клякса, сосредоточенно копаясь в ворохе обрывков. — Жаль, что его здесь не подают.

Едва она закончила фразу, как прямо в центре кровати появилась ваза с большими гроздьями зеленых и темно-фиолетовых ягод. Онемев от неожиданного счастья, мышь взлетела на кровать и кинулась к вазе, спотыкаясь от восторга на покрывале.

— Ага! Так, значит, нас здесь действительно прекрасно слышат? — Нахмурившись, я поднялась и уперла руки в бока. — А может быть, еще и столь же прекрасно видят?!

В течение следующих минут я старательно корчила рожи, поворачиваясь на все четыре стороны, не забывая на всякий случай и потолок. Потом устала и вернулась обратно на кровать. Там обнаружились пустая ваза и объевшаяся мышь, которая блаженно жмурила глаза, лежа кверху пузом. Запустив хрустальным изделием в стену, я щелчком пальцев убрала осколки и растянулась на покрывале, прикидывая, чего бы такого еще вытворить. На ум пришли частушки, подслушанные на одной из воскресных ярмарок. Немного переделав слова, чтобы подошли по смыслу, я завопила во все горло:

Мой миленок-вампиренок

Был наивный, как теленок,

С коромыслом повстречался

И клыков не досчитался.

Пей побольше самогона,

И вампир тебя не тронет,

Потому что алкоголь

Отравляет нашу кровь!

Замолчав, я прислушалась, ожидая какой-нибудь реакции от принимающей стороны. Увы, ничего не было. Расхрабрившись, загорланила с удвоенной силой:

Я вампира проучу —

Уши напрочь откручу.

Дам пинка ему под зад,

Пусть летит обратно в ад!

Эх, раз, еще раз!

Мы ладим вампиру в глаз!..

— Лютена, посмотри! — неожиданно закричала мышь.

Перестав вопить, я повертела головой и обнаружила подружку восторженно подпрыгивающей на туалетном столике. Как она смогла переместить туда свой объемный живот, для меня осталось загадкой. Видимо, причиной послужило нечто, действительно стоящее внимания. Заинтересовавшись, я приблизилась.

Предметом мышиных криков стала небольшая бархатная коробка. Открыв ее, я с напускным равнодушием минуту молча изучала восхитительное ожерелье из розового жемчуга, покоившееся на черной бархатной подушке. Идеально ровные крупные жемчужины отливали еле уловимым розовым блеском, расположившись в три ряда.

Решительно наступив на горло своему восторгу, я протянула футляр Кляксе, обронив как можно более равнодушно:

— Если тебе нравится эта безделушка, носи на здоровье.

Клякса выпучила глаза, не веря собственному счастью, а затем быстро схватила коробку и взмыла с ней к потолку. Спустя мгновение пресловутый футляр свалился мне на голову, достаточно больно ударив по макушке, а довольная мышь принялась нарезать круги под потолком, нацепив жемчуг поверх неизменного рубинового ожерелья.

Почесав голову, я вернулась на кровать, обняла шушерку и закрыла глаза, размышляя над своим дальнейшим поведением и возможной реакцией вампира на мои выходки. Почему-то теперь я начала реально опасаться, что мой план по выведению его из него самого близок к оглушительному провалу.