Серые будни: Забытые Боги - Likitani

наконец-то зародилось предвкушение к грядущему приключению. Когда в последний раз Хак вот так отправлялся в путь, не оглядываясь назад? Может быть лишь в начале своего пути, когда дома, как казалось, его не ждет ничего. Сейчас там, в Лесах, его ждали, но Хакар не спешил возвращаться. Сперва он должен был покончить с опасностью, что грозила всем людям. А дальше… дальше он наконец-то решит, что для него действительно важно.

***

Жгучий пепел. Он падал с небес, если бы они здесь были, уже несколько дней. Когда он касался кожи, та покрывалась волдырями, как от ожогов, чтобы через пару мгновений превратить в сочащуюся гноем язву, которая спустя миг вновь превращалась в совершенно здоровый на вид участок кожи. И так раз за разом. Непрекращающийся ни на миг круговорот боли.

Особенно неприятно бывало, когда поднимался ветер, одними своими порывами срывающий одежду, царапающий кожу до крови, не дающий продохнуть. Он бросал в лицо путнику целые пригоршни пепла, что за эти дни глубокими сугробами покрыл все окружающее пространство. Жгучая пакость попадала в глаза, рот, уши. Иногда, если порыв ветра был особенно неожиданен, пепел проникал и в легкие. Боль, что следовала следом, нельзя было с чем-то сравнить.

Возможно слуги Белиона, известные своей дикой регенерацией и невосприимчивостью к боли, смогли бы пережить эту непогоду без всяких проблем. Но скорее всего они бы до нее и не дожили. Остались бы в гнилом болоте, в паре десятков лиг пути позади. Топь будила в путниках необъяснимую ярость, жажду битвы. Перед ликом бедняги представали его злейшие враги, творящие то, чего обманутый путник боялся больше всего. Конечно большинство Слуг уже давно не трогали видения того, как их давно мертвые или оставленные родители, жены или дети корчились в муках, подвергались чудовищным пыткам или насилию. Но вот за вспыльчивых и часто неуправляемых последователей Белиона Люций ручаться не стал бы. На его взгляд те наверняка поддались бы на провокацию. Но бросились бы на врага не ради спасения родных. Нет. Всего лишь ради еще одной битвы, в которой те и видели весь смысл существования.

Что уж говорить, если даже крепкие умом и духом Слуги Нюкаты и Эрибуса, что отправились на Потерянный план вместе с Люцем, далеко не все смогли преодолеть болото. Старик видел, как парочка весьма способных на его взгляд адептов Забытых богов канула в небытие. Они погрузились в гнилую воду, если эту жижу можно было так назвать, сражаясь с невидимыми для остальных врагами. Что с ними было дальше никто не знал, да если честно и не стремился узнавать. До слабаков никому не было дела.

Пепел и иллюзии были не единственными опасностями в этом безумном путешествии. Казалось бы, близость Богов должна была поднять силы Слуг на иной уровень. Но все оказалось, наоборот. Не считая способностей, направленных на усиление самого себя или на прямолинейные атаки энергией, в которых никто из Слуг не был силен, все остальное путникам было недоступно. Одна из служительниц Нюкаты продемонстрировала это остальным, когда не смогла поработить разум встреченного путешественниками чудища. Судьба ее была незавидна. Остальным же пришлось разбираться с тварью по старинке – сталью.

Обилие всевозможных тварей, ждущих своего часа на этом плане, внушало. А их агрессивность как к друг другу, так и к пробирающимся по их землям путникам, пугала. От когтей, клыков, щупалец, шипов, яда и кислоты чудищ погибло в общей сложности пятеро Слуг. Не смог справиться с круговоротом боли, что нес с собой вездесущий пепел, еще один. Сейчас он пускал слюни, что-то бормоча себе под нос, в конце небольшой пещерки, где укрылись остатки путников. Еще одна тоже была на грани. Обрекать других на боль и страдания, оказалось куда проще, чем самому терпеть их на протяжении долгого времени.

Занятый этими мыслями Люций понял, что не понимает из строчки из написанного в книге, которую решил почитать, чтобы скрасить ожидание. Вздохнув, мужчина закрыл фолиант, и убрал его в кожаную сумку, которая следом обернул вощеной тканью. Лишь после этого хорошенько упакованная книга скрылась в вещмешке.

Оглянувшись в глубь пещеры Люц оценил состояние путников. Из двенадцати, что начинали путешествие, в строю вместе с ним оставалось лишь четверо.

— Привал окончен, — бросил мужчина, закрывая лицо маской. — Ветер успокоился, может хоть сегодня выйдем из этой пустыни.

— Что на счет него? — спросила Невия – одна из Слуг Нюкаты, к удивлению, Люца все еще державшаяся на ногах. Девушка была крепким середнячком по способностям и мужчина удивился, когда ее выбрали для этого путешествия, но видимо он зря в ней сомневался.

Невия говорила про Каллистуса, что сошел с ума от боли, что причинял пепел.

— Оставим здесь. Или убейте, если хотите проявить милосердие, — пожал плечами Люций.

— Добью, — коротко бросила Невия. — Но лишь ради того, чтобы и моя смерть была легкой.

— Не ему решать, какой она будет, — заметил мужчина.

Девушка окинула его холодным взором серых глаз:

— Знаю. Потому, если вдруг и я окажусь в подобной ситуации – добей меня.

— Всенепременно, — хмыкнул Люц. — Выдвигаемся!

— Нет! — вдруг взвизгнула Роан. — Снова туда! Снова боль! Не хочу…

Люций поймал взгляды Невии и Гэленуса – последнего из тех, кто дошел до сюда. Они оба вопрошали: «И ее вслед за Каллистусом?».

— Роан, если не хочешь идти, можешь остаться, — пожал плечами Люц. — Но вряд ли в одиночку ты долго продержишься.

— А ты?! Думаешь дойдете до конца?! — закричала девушка. — Неужели не слышишь шепот!? Не говори, что мне кажется! Я знаю, вы все его слышите… чем ближе к Прорыву на юге, тем лучше слышно Их голоса! Они гневаются! Боги не выпустят никого из нас – букашек, забравшихся в их дом.

— Не тебе решать – покинем ли мы Потерянный план. Если тебе по нраву сгинуть от голода и жажды в этой пещере, в обнимку с трупом Каллистуса – воля твоя. Мы уходим.

Не говоря больше ни слова Люц покинул пещеру. Следом за ним ее оставили Невия и Гэленус.

Пробираясь по барханам из вездесущего пепла, который бескрайней пустыней раскинулся от горизонта до горизонта, Люций торил дорогу остальным. Жгучая пакость не переставая падала с темных, вечно затянутых тучами небес. Солнца здесь не было и в помине, но какое-то фиолетовое свечение исходило, казалось бы, отовсюду. Для привычных к сумраку глаз Слуг этого света было достаточно.