Саламандра - Полевка

Инструменты Рарха были небольшими, приспособленными под его размер руки. Все угольники и прочие прямолинейные инструменты не превышали двадцати сантиметров, а Лексу надо было прочертить почти полуметровую черту по стеклу. Друг предлагал струганые доски, но Лекс только прикинул, как по краю доски вести перстнем, и недовольно перекривился. Психанув, притащил из оружейной меч Сканда и, наконец, прижав лезвие к стеклу, велел придерживать полученную конструкцию, чтобы не соскальзывала. Выбрав положение перстня, чтобы грань бриллианта упиралась в стекло, прижал и с душераздирающим скрипом провел черту.

Поясняя, что и зачем делает, он нежно обстучал с обратной стороны деревянным молоточком (киянкой, забранной у Рарха), и, наконец, с тихим хрустом разломил стекло. Сразу пояснил, что края следует обработать, чтобы не порезать пальцы, и сразу же повторил все на одной из полученных половинок. Провел еще одну линию на достаточном удалении и отломил длинную полосу. Потом на ней стал учить замерших в шоке от увиденного учеников. Не все сразу получалось. И кольцо соскальзывало, и разломить ровно не всегда получалось. И когда в руках Крина стекло лопнуло не по линии, порезав ему пальцы, все испугались, и только Лекс волновался за порезанные пальцы, а не за испорченное стекло.

Пришлось стать педантом и занудой и комментировать каждый шаг, пока в головах учеников не отложилось все в нужном порядке. Лекс, верный своим прежним привычкам, ставил технику безопасности на первое место. Раньше любая травма на производстве грозила руководству штрафами и морем бумажных отписок, и только здесь вещи стоили дороже людей. Поэтому и тиранил учеников, чтобы они в первую очередь заботились о здоровье и безопасности своих мальчишек, а только потом о производстве.

Когда разрезали на кусочки второй стеклянный лист, у всех четверых помощников перестали дрожать руки, и уже и мозги и пальцы понимали, что именно они делают. Перед Рархом была поставлена очередная задача — сделать линейку достаточной длины, со скошенными краями на одной стороне и, конечно же, из твердой древесины.

Пересчитали полученные стеклянные квадратики, прикинули, сколько еще стеклянных листов надо сварить, чтобы выполнить заказ оружейников. Потом Лекс показал, как шлифовать край стекла, совсем немного, только чтобы убрать опасную режущую кромку. Чтобы стекла стали безопасны для тех, кто будет их брать в руки в дальнейшем. Мэл побежал мыть песок для следующей варки. Пин отправился показывать своим ученикам, как шлифовать края стекол. Бэл был отправлен готовить все для варки селитры, а Крин утянул похвастаться тем, что получилось в последней партии посуды.

Белые пиалы были красивы, нежно пели и выглядели прекрасно… для этого мира… Лекс покрутил пиалу, похвалил ребят, мастерство которых заметно возросло по сравнению с кривульками, получавшимися в самом начале, а потом осторожно разбил посудину. Она хрустнула в руках, показав толщину стенок и немного слоистые края. Лекс слегка расстроился, это, безусловно, был прорыв для этого мира, но все равно, это был не фарфор… Скорее, фаянс…

Крин прочел по лицу Лекса, что тот остался недоволен, и пристал, как липучка, выведывая, чем именно тот недоволен и что хотел бы увидеть в конце. Лекс повздыхал и принялся объяснять. И толщина стенок была великовата, и качество самого изделия было далеко от совершенства. Крин покивал головой и сказал, что следующую партию сделает с другим соотношением песка и шпата и уменьшит количество глины. Они отправились в мастерскую, где мальчишки крутили круги ногами и делали очередные пиалы. Лекс взял со стеллажа пиалу, которая уже просохла и готовилась отправляться в обжиговую печь, дождавшись, когда очередной паренек остановил круг и, срезав пиалу, встал, чтобы отнести ее на стеллаж, где она будет сохнуть, уселся на его место.

Все остановили работу. Всем было любопытно, что опять затеял Лекс. А тот, протерев круг от оставшейся глины, поставил на середину вверх донышком высушенную пиалу. После этого выровнял по центру и взял у Крина один из его верных ножей. А потом раскрутил круг и осторожно стал снимать самым кончиком тонкую стружку, делая пиалу более тонкостенной и более ровной. Он вспомнил, как в Китае, совсем недавно, появилась новая техника «рисовых зернышек». Он даже как-то купил себе на выставке чашку, которая потом стала его любимой. И теперь решил попробовать, а вдруг получится…

Над первым «рисовым зернышком» он даже вспотел пока прорезал, а потом приноровился, используя самый край ножа и сделал, наконец, несколько сквозных дырочек. Потом пояснил Крину, что хотел бы, чтобы пиалу покрыли прозрачной глазурью так, чтобы маленькие дырочки были закрыты только глазурью, и обожгли один раз, а потом расписали и обожгли ее еще раз. Крин заинтересованно подобрался и кивнул головой, а потом подхватил со стеллажа еще одну высушенную пиалу и сел повторить то, что видел. Лекс хлопнул его по плечу и отправился дальше.

Теперь было самое время заняться пиротехникой. Бэл уже приготовил треногу с котлом, стопку дров и мерные стаканчики. Он прекрасно помнил, что было, когда варили карамельку для похода на Шустрик. Древесный уголь из печи оказался лучше по качеству, чем тот, что делали в прошлый раз Сишь с Броззи, и Лекс решил в этот раз сделать порох. Благо, у него были все ингредиенты. Бэл поставил задачу мальчишкам — перетирать уголь в пыль, а сам под руководством Лекса начал варить селитру с содой. По двору опять поплыл едкий запах тухлых яиц.

Олива выскочила, горя негодованием, что устроили такую вонищу возле дома, но была отправлена обратно суровым взглядом Лекса, и без возражений скрылась, недовольно хлопнув дверью где-то в глубине жилища. Аши тоже недовольно посопел рядом, потом чихнул и отправился в глубину сада. Тиро хотел узнать, чем может помочь, но Лекс только пожал плечами и отправил его в муниципалитет оформить вольные сбежавшим нубийкам. Неизвестно, вернутся они или нет, но не следовало давать возможности ликторам объявить их сбежавшими рабынями. Тиро так и поступил. Накинул на плечо палантин, как вольный человек, и, подвесив к поясу кошелек, крикнул мальчишек с корзинами, чтобы на обратном пути пройти через рынок и поискать чего-нибудь вкусного на ужин.

В ворота постучали. Это приехал Тургул с каменоломни. Отважный центурион, разобравшись с отправкой мяса, сразу был втянут в следующую эпопею по поставке камня в столицу. И вот теперь пыльный, похудевший и очень уставший Тургул сползал со своего ящера. Лекс отправил Бэла