Флэшбэк - Дэн Симмонс

Ухмыляющийся Путин тоже злобно посмотрел на Вэла, но обращался он, казалось, к Койну:

— Etot trus yavlyaetsya slabym zvenom v tsepochke, malen'kii Koin. Vy dolzhny ubit' yego.

Вэл не стал переводить эти слова с помощью телефона. Общий смысл он понял и знал, что Путин на футболке с радостью увидел бы его мертвым.

Койн подошел к Вэлу и обнял его, приглашая других присоединиться. Наконец они встали в кружок, обнимая друг друга за плечи.

— Никто не будет ранен или убит, мой дорогой Вэл, — уверенно сказал Койн. — Плевое дело. Мы будем флэшбэчить на эту историю всю жизнь.

— Если только наша оставшаяся жизнь не измеряется минутами, — пробурчал Вэл.

Койн рассмеялся и ударил приятеля по руке.

— Не рискуешь — не живешь. Ты хочешь быть похожим на остальных живых мертвецов?

— Нет, — ответил Вэл, подумав секунду-другую. — Не хочу.

Вэл целую неделю размышлял, что ему делать. Он не был ни идиотом (как Динджин, Тухи, Костолом, Сули, Манк и Джин Ди, которые, казалось, тупеют с каждым днем), ни бешеным, как сортирная крыса. А Билли Койн точно был таким. Стрелять в японского федерального советника, так же, а может, и более безумно, чем стрелять в президента Соединенных Штатов. ФБР и ДВБ немедленно возьмутся за дело. Кроме того, Вэл не сомневался, что и служба безопасности девяти советников имеет возможность для расследования внутри страны.

Даже такие отчаянные группировки, как Арийское братство и американская «Аль-Каеда», не рискнули бы покуситься на японского советника.

Вэл знал: за уверенностью Койна что-то стоит, бешеный тот или нет. Он три дня лазал по интернету при помощи телефона, прежде чем нашел сайт, публиковавший информационные сводки комитета по координации действий муниципалитета и служб советника. Миссис Галина Кшесинская (раньше — Галина Койн, судя по архивным сводкам), энергичный и деловитый помощник главы комитета по координации действий между транспортным департаментом муниципалитета Лос-Анджелеса и офисом федерального советника Даити Омуры, занимавшая эту должность девять лет, досрочно выходила в отставку, чтобы вернуться в Москву, к своей многочисленной семье. Пятница, 17 сентября, была последним днем ее работы, а в субботу, 18-го, она планировала вылететь в Москву и увезти с собой шестнадцатилетнего сына. Насчет возвращения в Штаты пока было неясно. «Я просто хочу увидеть мою семью и познакомиться с ней, — сказала миссис Кшесинская репортеру бюллетеня, — а потом, конечно, собираюсь вернуться, чтобы мой сын мог выполнить свой долг и отправиться в армию согласно закону о выборочной службе».

Вэл чуть не расхохотался, прочтя это. Билли Койн был бешеным, как сортирная крыса, нет вопросов, но вовсе не склонным к самоубийству, как думал Вэл. Мамочка с малюткой Биллом никогда не вернутся из России.

Вероятно, мать Билла пыталась отмазать его от призыва, как некогда Брэда, но теперь у нее это не получилось. Койн многократно хвастался Вэлу, что его брат уже в России и быстро завоевывает авторитет в тамошней мафии. Ни Койну, ни его матери совсем не хотелось, чтобы он погиб в какой-нибудь китайской деревне, сражаясь за интересы Индии и Японии.

Значит, старина Койн готовил с помощью мамочки путь к отступлению, чтобы воспользоваться им назавтра после их самоубийственного нападения на Омуру. Вэл даже засомневался: а появится ли Койн в пятницу вечером, ко времени запланированного ими покушения?

Но решил, что, вероятно, появится. Как же пропустить такую развлекуху — обречь на почти неизбежную смерть или по меньшей мере арест семерых своих compadres?[71]Для сортирной крысы вроде Билли К. участвовать в таком дельце, а потом безнаказанно удрать (у России не было договора об экстрадиции с Соединенными Штатами) было даже привлекательнее предательства. Койн был социопатом и флэшнаркоманом, и Вэл решил, что он не откажется от удовольствия флэшбэчить на убийство Омуры — которое, возможно, станет прелюдией к более масштабным и ярким эскападам в матушке-России.

«Итак, Койн, вероятно, будет, — подумал Вэл. — Но вот буду ли я?»

Первые четыре дня недели, в преддверии того, что он называл про себя «Пятничной бойней», Вэл решал ключевой вопрос: «Буду ли я?»

Над этим же вопросом он размышлял, хотя и в несколько ином плане, вот уже несколько месяцев. Вэлом Боттомом… или Взлом Фоксом, как он предпочитал называться в своей запущенной, суматошной лос-анджелесской школе, владела такая подавленность, что он подумывал о самоубийстве.

«Быть или не быть, вот в чем вопрос».

Вот только один уже умерший литературный деятель по имени Гарольд Блум,[72]которого Вэл сам откопал, потому что интересовался «Гамлетом», сказал, что в монологе «Быть или не быть…» по большому счету речь идет не о самоубийстве. Этот факт сильно удивил бы мистера Херрендета, учителя английского в младших классах — тот вел уроки по «Гамлету», но сам его никогда не читал.

До этого времени мысли Вэла о самоуничтожении были совершенно несерьезны: все доступные ему способы самоубийства (спрыгнуть с высоты, повеситься, наворовать нужное количество таблеток от бессонницы, угнать машину или мотоцикл и на скорости девяносто миль в час врезаться в опору развязки) выглядели настолько отталкивающе, что его разум вообще не хотел рассматривать такие средства победы над меланхолией.

Но теперь у него была девятимиллиметровая «беретта».

Койн дал ему пистолет в понедельник, когда на ночном рынке купил себе ижмашевский автомат с патронами под стреловидные пули. Это было современное оружие, из тех, что ухмыляющиеся хаджи называли «очистителями синагог», и Койн был рад покупке, — пусть даже пойманного с таким автоматом ждали как минимум восемь лет заключения на стадионе «Доджер» и сделка о признании вины была невозможна.

Тем вечером Вэл загрузил из интернета и распечатал пошаговую инструкцию «Как любить свою девятимиллиметровую „беретту“ и заботиться о ней», купил нужное масло, нашел подходящую ветошь и все свободное время проводил за чисткой, разборкой и изучением полуавтоматического пистолета. Он вытащил магазин, убедился, что в патроннике нет патрона, и приставил дуло к виску.

Из еще одного онлайнового совета (его Вэл загружать не стал), под названием «Самоубийство — твое неотчуждаемое право: как его совершить», Вэл узнал, что пуля крупного калибра, вроде девятимиллиметровой, не пробивает с гарантией толстую черепную кость. Чуть-чуть ошибешься с направлением, говорилось в этой полезной статье, и вместо убийственной пули получишь на долгие годы билет в страну слюнявых идиотов.

Если уж хочешь действовать наверняка, говорилось далее, нужно приложить дуло к мягкому нёбу во рту. Стопроцентное попадание в мозг, конец всем болям и сомнениям.

Вэл попытался прикинуть, как оно будет, но вкус машинного масла и массивный ствол пистолета вызвали у него тошноту. Нет, этот вариант тоже отпадал.