Я один вижу подсказки 8 - Никита Красавин

И всё же она пошла до конца.

Теперь оставалось только ждать. Сидеть у сокровищницы и терпеливо предвкушать смерть Алексея Некрасова.

Однако он всё не выходил. Ни через день, ни через два. В какой-то момент Мэй Юэлин даже отчаялась, а затем исчез и сам страж. Его время было ограничено, и, потеряв интерес, он просто растворился.

Тогда ей пришлось вызвать его снова, используя вторую часть Чжань Фанвэя. Теперь он был использован полностью, без остатка. Она не оставила себе ни единой частицы.

Нельзя сказать, что она не осознавала всю безрассудность этого поступка. Она корила себя. Она понимала, насколько это глупо. Только остановиться, трезво оценить происходящее она уже не могла.

В её голове звучала одна мысль:

«Если я зашла так далеко… Разве могу я остановиться здесь?!»

Ответ всегда был один:

«Нет!»

И когда спустя десять дней тот наконец вышел, она не сразу его узнала. Ей показалось, что перед ней существо на стадии Неба.

Оно было невероятно сильным. Достаточно одного удара, чтобы рассечь стража Восьмого Этажa. А его уникальный меч, его броня… Всё это должно было принадлежать ей.

Увидев эти сокровища, Мэй испытала ментальный удар. Это было похоже на жестокую несправедливость соревнования, где первое место по праву должно было достаться ей. Она работала ради этого. Она трудилась.

Но вдруг появился незнакомец, сломал все правила, просто украл золотую медаль и, что хуже всего, нацепил её на себя.

Такое поведение Алексея Некрасова лишь подлило масла в огонь. Ненависть к нему стала безграничной. Вместе с ней пришло и другое чувство – бессилие.

Потому что, в конце концов, ему удалось сбежать.

«КАК?!»

Мэй Юэлин не верила своим глазам. Артефакт поднялся выше, охватывая взглядом окрестности.

«Куда же ты летишь?»

И вот она увидела.

«Ах… В библиотеку?!»

«Точно, он направляется в библиотеку!»

Она знала, что этот остров – самое опасное место из всех. Даже тем, кто достиг стадии Неба, было небезопасно заходить туда. Именно поэтому она сама предпочла остаться на Восьмом Острове.

«Только мне и не нужно заходить на него… Мне нужно лишь одно – пробудить стража Девятого Острова».

Как только в её голове сложился план, она резко поднялась с пола и устремилась к выходу. В сознании звучала лишь одна мысль:

«Мне нужно поспешить».

Глава 20 – Дракон и Феникс

Кровавая спираль медленно вращалась, впиваясь в барьер Храма Жар-Птицы, словно шуруп, ввинчивающийся в дерево. Хотя уместнее сравнить её с буром, проделывающим скважину в земле.

Краса Некрасова, как опытный инженер, сидела на полу, наблюдая за процессом. Иногда ей казалось, что эта спираль пыталась её загипнотизировать.

Будто шептала: «Хватит тут сидеть, займись чем-нибудь получше…»

Время тянулось бесконечно, и девушка всерьёз подумывала сдаться. Только в голове крутилась навязчивая поговорка:

«Без труда не вытащишь и рыбку из пруда».

Из-за чего она тяжело вздохнув. Только с места не сдвинулась, продолжая управлять процессом с предельной внимательностью и сосредоточенностью.

Тишину нарушил раздражающий голос Витта. Он повторял одну и ту же фразу уже, наверное, раз сто. И вновь завёл своё:

– А знаешь что?

Краса не ответила.

– Мы могли бы стать отличной парой.

Полный игнор.

– Я – Дракон, ты – Феникс. Нам предначертано быть вместе! Разве ты этого не чувствуешь?

– Я замужем, Витт.

– И что с того? Твой муж – жалкий, мелкий прыщ. Его ждёт никчёмная собачья смерть где-нибудь у мусорки. С таким человеком не то что жить – рядом стоять противно. Ты же понимаешь, что достойна большего?

– Клятва дана перед Небесами.

– Ха… несерьёзно.

– Что именно?

– Эта клятва.

Он внезапно сменил тему:

– Впрочем, если для тебя это так важно… Мы могли бы делать это тайно.

– Что «это»?

– Ну, знаешь… Практиковать двойную культивацию. Твой муж даже не поймёт, откуда у тебя такой стремительный прогресс.

Вообще-то, Витт говорил разумные вещи. Он планировал достичь сначала стадии Неба, а затем стадии Дэва, а для этого ему требовался партнёр на том же уровне.

Два столь талантливых культиватора могли бы сравнительно легко сделать это, подпитываясь энергией друг друга. Ведь два клинка всегда острее одного.

Краса это понимала. Он предлагал не просто предаться похоти, его предложение было «взаимовыгодным». Если рассуждать холодным умом, а не сердцем, заключить такой «союз» с Виттом действительно было бы куда рациональнее.

Тем не менее Краса Некрасова была непоколебима:

– Нет, Витт. Я не предам его.

– ОПЯТЬ ТЫ ЗА СВОЁ?!

В какие-то дни у Витта словно срывало предохранитель. В такие моменты он всегда нёс одну и ту же чушь, только с каждым разом она становилась всё жестче, всё злее.

– Клянусь, когда увижу твоего мужа, я вырву у него сердце, швырну его на землю и растопчу. И знаешь что? – вопрос был риторическим. – Я убью его у тебя на глазах, чтобы больше не слушать этот бред.

– Ты что, с ума сошёл, Витт? Я тебя не узнаю.

Когда-то Витт Озёрский был совсем другим. Где тот правильный, праведный главный ученик Школы Трёхглавого Дракона? Краса задавалась этим вопросом, и не находила ответа.

Когда-то у них действительно были нормальные отношения. А теперь?

«Какой же он гнилой».

И всё же она не спешила развязывать бой. Их силы были равны, а, возможно, Витт даже превосходил её. Единственная причина, по которой он до сих пор не напал, крылась в том, что и он не был уверен в победе.

Это не означало, что у неё не было плана, как избавиться от него. Шанс представится. Когда спираль достигнет конца, барьер всего на мгновение откроется. И тогда она сможет пройти, а он – нет. Без этого надоедливого хвоста станет куда легче.

А пока? Приходилось терпеть.

Изначально у неё был план, как отогнать его подальше: что-то вроде бросить палку собаке и скомандовать: «Фас!» Только Краса опасалась, что это лишь вызовет подозрения. Витт всё же не был дураком.

Поэтому план придётся реализовывать в непосредственной близости от него.

В любом случае она была уверена: избавиться от Витта, вопрос времени. Именно поэтому не воспринимала его слова всерьёз.

«Ещё чуть-чуть.»

Прошло ещё несколько часов. Витт вновь завёл новый круг споров, решив, видимо, убедить её криком. Это было настолько нелепо и глупо, что Краса едва сдерживалась, чтобы не послать его грубо и окончательно.

Огромное терпение пока удерживала её от резких слов. А тем временем барьер был