Не все мухи попадают в Ад - Владимир Сыров

Я сделал глубокий вдох. Выбор был сделан. Болезненный, неправильный с точки зрения моего прошлого, но единственно верный сейчас. Дружба, которая строится на унижении другого, – это не дружба.

Я вышел из-за кустов. Медленно, стараясь ступать тихо, но уверенно. Доге шел рядом, тихо рыча себе под нос – он тоже чувствовал напряжение. Мой пес!

Витька и Катька сначала меня не заметили, увлеченные своим «представлением». Софья тоже стояла неподвижно.

– Эй! — голос прозвучал громче и тверже, чем я ожидал.

Витька и Катька вздрогнули и обернулись. На их лицах мелькнуло удивление, потом – какая-то настороженность.

– О, Экрон! Ты где пропадал? — попытался Витька сохранить развязный тон, но получилось не очень убедительно. Он нервно переступил с ноги на ногу.

Катька молча смотрела на меня, перестав хихикать.

– Гулял, — коротко ответил я, подходя ближе. Я остановился в паре шагов от них, так, чтобы видеть и их, и Софью. — А вы что тут делаете?

– Да так… Развлекаемся, — неопределенно махнул рукой Витька, снова пытаясь изобразить крутизну. — А тебе что? Хочешь с нами? Ну, как в прошлые разы.

–Ага, десять раз, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. Взгляд Лика – холодный, анализирующий – невольно просочился в мой собственный. — Ты не в курсе, что друзей так не встречают? И что слабых обижать – последнее дело.

Витька смешался. Он явно не ожидал такого ответа. Покраснел. – Ты… ты чего, Экрон? Ты за нее, что ли? За дочку этого…

– Я за то, чтобы вы вели себя как люди, а не как шакалы, — отрезал я. Голос не дрогнул. Странно. Раньше я бы, наверное, уже стушевался. Но сейчас… сейчас была какая-то холодная уверенность. От Лика? От новой силы? Или просто от понимания, что я прав? — Оставьте ее в покое. И валите отсюда.

Катька испуганно дернула Витьку за рукав. Но тот, подстегнутый моим тоном и ее испугом, наоборот, взъерепенился.

– Да ты кто такой, чтобы указывать?! — Он шагнул ко мне. — Ты че, самый умный?! Забыл, как мы тебя…

Он не договорил. Возможно, вспомнил нашу последнюю стычку еще до полигона, где я, пусть и не без труда, но все же дал ему отпор. А возможно… он просто увидел что-то в моих глазах. Что-то новое. Чужое. Опасное.

Он замолчал на полуслове, нервно сглотнул и сделал шаг назад. Посмотрел на Катьку, ища поддержки, но та уже пятилась к выходу с полянки.

– Пошли отсюда, Вить, — прошептала она. — Ну его…

Витька еще секунду колебался, переводя взгляд с меня на Софью, которая все так же молча стояла у беседки, но теперь смотрела прямо на меня с непроницаемым выражением лица. Потом он зло сплюнул себе под ноги.

– Да ну тебя, Влад. Псих! — бросил он и, развернувшись, быстро пошел вслед за Катькой.

Они ушли. Растворились между деревьями. Оставив после себя гадкое послевкусие и тишину. Тяжелую, неловкую.

Тишина, повисшая на полянке после ухода Витьки и Катьки, была плотной и неуютной. Слышно было только, как шумит ветер в голых ветках да как Доге тихонько сопит у моих ног, обнюхивая жухлую траву. Я перевел взгляд на Софью. Она все так же стояла у старой деревянной беседки, только теперь смотрела не в сторону, а прямо на меня.

Ее голубые глаза… в них не было ни страха, ни благодарности. Скорее, какая-то холодная, настороженная оценка. Словно она пыталась понять, кто я такой и чего от меня ждать. И я ее понимал. После всего, что с ней случилось (даже если она не помнила деталей), доверие к окружающим у нее наверняка было на нуле. А тут еще я, какой-то малознакомый пацан, который только что прогнал других обидчиков… Это могло выглядеть подозрительно. Может, она даже не помнит, как мы тренировались в зале академии.

Мне стало неловко. Хотелось просто развернуться и уйти, оставить ее в покое. Но что-то удерживало. Образ ее отца-предателя. Ее собственное искаженное лицо, когда она говорила про "Die Schule"– рост через стресс… Ее одиночество сейчас… И мое собственное. Я только что, по сути, разорвал отношения со своими единственными друзьями здесь. Ну, не очень то и жаль.

Надо было что-то сказать.

– Ты… ты в порядке? — выдавил я наконец. Получилось глупо и банально. Конечно, она не в порядке.

Софья чуть заметно пожала плечами, не отводя взгляда. Молчала.

– Они… они всегда такие? — снова попробовал я, кивнув в ту сторону, куда ушли Витька и Катька.

– Не знаю, — ее голос был тихим, почти безразличным. — Я с ними не общаюсь.

– Ну, правильно делаешь, — вырвалось у меня. — Придурки.

Она снова промолчала, только уголок губ чуть дрогнул. То ли усмешка, то ли гримаса.

Я подошел чуть ближе, остановившись на безопасном расстоянии. Доге сел рядом со мной, настороженно глядя на девочку.

– Я Влад, Экрон Владислав. — зачем-то представился я. Хотя она наверняка знала мое имя. Мы же вроде как в одной академии учимся, емае. В одном классе!

– Я знаю, — подтвердила она.

Штош, значит, не стерли память всю, будем считать, что только события, связанные с Северском.

– А ты Софья, — зачем-то продолжил я эту нелепую перекличку.

Она кивнула.

Снова повисло молчание. Я переминался с ноги на ногу, не зная, как продолжить. Хотелось спросить про ее опекуна… ну, про Вильгельма. Но как? Что она помнит? Что ей «подкорректировали»?

«Лик, можно… можно как-то узнать, что она помнит? Не сканируя ее напрямую?» — мысленно спросил я, но тут же осекся. Нет. Никакого сканирования людей без их разрешения. Никакого вторжения. Тем более, с ней.

Анализ вербальных и невербальных сигналов объекта «Софья» указывает на высокий уровень стресса, недоверия и эмоциональной закрытости. Запрос на анализ содержимого памяти требует активного сканирования и не может быть выполнен пассивно.

Ну и ладно. Обойдемся.

– Слушай, — начал я снова, решив пойти другим путем. — Я понимаю, сейчас все… странно. После… ну, того, что было на полигоне. Я старался говорить максимально нейтрально.

Ее брови чуть сошлись на переносице. «Что было?»

Ага. Значит, память все-таки заблокирована или изменена. Она не помнит ритуала, боя,